Наступила неловкая тишина, и сэр Джордж произнес:
– Как вы знаете, мы обдумываем строительство зданий, подобных этому. Мы должны вести жилищное строительство в любом случае, и правительство интересуется, не должны ли мы вести его так же рационально, как вы. Как я понимаю, здесь проживает четверть миллиона людей.
– Около этого, – ответил Боннер. – МИЛЛИ может вам сказать. Но нужно, чтобы нас слышал Мак, и поэтому мы не можем. – Мгновение он выглядел задумавшимся, и по экрану на стене поползли слова.
Общее количество присутствующих: 243782
Посетители без ограничений на Аллее: 129
Посетители со специальными пропусками: 18811
Не проживающие здесь рабочие: 144
Посетители, не имеющие разрешения: 7
Находящиеся в тюремном заключении: 1
– Кто находится в тюрьме? – спросил Стивенс.
Боннер снова задумался, и ответил:
– Прыгун. Его держат в Центре Безопасности. Арестован три часа назад. Его выпускают в полночь, если не окажется никого свободного, чтобы поговорить с ним. Боюсь, мы держим в заточении одного из твоих друзей, Мак?
– Нет.
По экрану снова поползли слова.
Сколько людей проживает здесь?
Проектное количество: 275000
Проживающих в настоящее время: 247453
Проживающих во внешних зданиях: 976
– Значит, примерно четверть миллиона, – сказал сэр Джордж.
Боннер кивнул. В здании на четырех квадратных милях, или примерно на десяти квадратных милях здании и площадок. Это почти наивысшая плотность населения, достигнутая где-либо на земле. Вы помните появившиеся несколько лет назад исследования, доказывавшие, что если поместить множество людей на небольшой площади, то все они сойдут с ума? Кажется, этого не произошло.
Маклин Стивенс кашлянул. Боннер метнул на него угрожающий взгляд, а потом улыбнулся.
– Где вы хотели построить здание, сэр Джордж? – спросил Боннер.
Риди пожал плечами.
– Есть несколько возможных мест. У нас столько неразвитых территорий…
– Не сработает, – пробормотал Стивенс. Боннер не сказал ничего, и оба администратора обменялись многозначительными взглядами.
Боннер над этим смеется, думал Риди. Почему? Мне кажется, Стивенс относится отрицательно ко всей этой идее, бог знает почему он ненавидит весь комплекс. Неужели все жители Лос-Анджелеса думают также? Но что за шутками они обмениваются?
И почему, когда три из этих аркологов оказались в общем неудачными, Тодос-Сантос очевидный успех, несмотря на то, что он окружен десятью миллионами врагов – жителями большого Лос-Анджелеса?
Есть ли человек, который не обязан ничем стране, в которой живет? Какая бы ни была это страна, он обязан ей самым драгоценным, чем владеет человек – моралью в поступках и любовью к добродетели.
Жан Жак Руссо.
Охранник обернулся с удивленным выражением на лице.
– Кажется, в туннеле 0-8 была вспышка, капитан.
– Какого рода вспышка?
– Изображения не было. Дежурный капитан нахмурился.
– В восьмом? Это важный участок. Нам не нужно вторжение в восьмой… – Он яростно застучал по своей клавиатуре, и почувствовал облегчение. – Милли показывает, что там ремонтные работы, – сказал он. – Разрешенное сверхурочное время еще не кончилось, счастливчики. Набери запрос на немедленный обзор ремонтных работ на экране.
– Черт, уже почти обед. Они не успевают закончить сегодня.
– Капитан пожал плечами.
– Если не закончат, мы пошлем патрульного. Хотя, дадим им шанс. Они уже там, и может быть они смогут об этом позаботиться. – Он снова посмотрел на свой экран и кивнул. – Кажется, все в порядке. Никто не открывал дверей ведущих наружу. Дай мне знать, когда изображение появится снова.
– Конечно. – Охранник снова устроился в кресле и стал продолжать наблюдать за калейдоскопом изображений, потягивая кофе.
Энтони Рэнд с гримасой опустил телефонную трубку. Ему было неприятно всегда, когда звонила Женевьева, и он не был уверен, что было хуже – тогда, когда они были в ссоре, или когда она пытается помириться. Какого черта она не выйдет замуж и не уберется из его жизни? От нее не было никакого толку, когда он пытался сделать карьеру, и когда ему не удавалось расти достаточно быстро, чтобы удовлетворить ее запросы, она ушла, забрав с собой Закери и две трети его скромного дохода. Сейчас, конечно, она хотела вернуться.
Она хочет жить не со мной, а в Тодос-Сантосе, подумал Тони. И будь я проклят, если она не хочет сюда только чтобы жить как чертова принцесса в соответствии с моим положением.
Конечно, у нее есть приманка – одиннадцатилетний малыш Зак. И несколько хороших аргументов. Ребенку конечно нужен отец, но у Тони Рэнда не было времени, чтобы воспитывать сына – он с трудом находил время брать сюда мальчика погостить – и кто-то ведь должен заботиться о Заке, так пусть этим занимается его мать. И может быть их разрыв не был таким уж очень простым и односторонним. Было кое-что и с ее стороны…
Он напрягся, вспомнив, как ощущал тело Женевьевы, внезапно и против воли. Джин была чудесна в постели. С тех пор прошло слишком много времени. Он уже давно не занимался сексом – некогда было заводить подружек. А это очень плохо, когда нет возможности содержать любовницу. Правда, он слышал, что существуют женщины, которые с радостью будут изображать влюбленность, будут внимательны и нежны, когда вы того захотите и ненадоедливы, когда у вас не будет для них времени. Хотел бы он знать, где можно найти такую женщину. Он не то чтобы боялся спросить, просто не мог решить, о ком же спрашивать.
Почему же не Женевьева? Она предлагает почти то же самое. Нет, или будь я проклят.
Его квартира не походила на другие в Тодос-Сантосе. Она была большая, потому что его положение давало ему право на большую площадь, однако большая часть площади приходилась под одну огромную комнату. В квартире была маленькая спальня, но он редко ей пользовался, потому что она была слишком далеко от чертежной доски. Однажды он забыл хорошую идею, пока брел, спотыкаясь, из спальни к чертежной доске. И этого больше никогда не повторится.
Чертежная доска занимала почти полностью одну из сторон его комнаты. Ее широкая металлическая поверхность была усыпана чертежными приспособлениями, по краям находились кнопки и переключатели. Когда он на ней чертил, изображение передавалось в файлы в его компьютер и было доступно в его кабинете и на месте работ. Другую стену занимали награды, письма в рамках и призы за участие в спортивных соревнованиях. Следующую стену занимали книги. Места для всех нужных ему книг не хватало, и где же он тогда должен был хранить их, здесь или в кабинете своего офиса? Лучше было поместить их в электронные мозги Тодос-Сантоса. Однако почему-то хранение его книг в компьютерной памяти не уменьшило беспорядок – комната попрежнему была переполнена подносами для писем, полными бумаг, журналами (в основном не прочитанными, но полными важных статей, которые он не хотел пропускать), лежащими на шести полках стеллажа красного дерева, неотвеченными письмами, высыпающимися из выдвижных ящиков. Он тонул в бумаге.
