— Он же умрет от жажды! — закричала я.
Стали обсуждать, как долго может человек прожить без воды. А муж все стоял за стеной и лихорадочно водил по ней пальцем.
Все-таки я добилась — на следующий день приехали какие-то рабочие с этой машиной. Но и она не помогла. Сначала рабочие попробовали взломать прозрачную стену, но даже не поцарапали ее. Тогда попытались пробить стену спальни со стороны ванной. И сначала дело пошло — отвалились большие куски бетона, но это все, что удалось. Пробовали пробиться в спальню с другой стороны, но безуспешно. Наступил вечер. Рабочие пообещали прийти утром и попробовать из верхней квартиры взломать наш потолок, если, конечно, разрешат соседи. Я умоляла их сделать это сразу, ведь муж вторые сутки ничего не ел. Но они сказали, что человек может прожить без пищи месяц.
Проснувшись утром, я обнаружила, что стена исчезла. Муж лежал, неестественно согнувшись, пальцы рук застыли на горле.
— Ты спишь? — вскрикнула я в ужасе, уже зная, что кричать бесполезно.
Я вскочила с постели и увидела рядом с ним клочок бумажки. «Стена исчезнет, — прочитала я, — если каждый из вас напишет на ней имя другого».
Психолог выключил магнитофон и внимательно посмотрел на Герта. Наконец спросил:
— Вы согласны с этой версией?
— Да. Именно поэтому мы и развелись. Стена… — задумчиво сказал Герт.
— Типичный случай… Теперь расскажите, пожалуйста, что случилось с вашей второй женой.
— Она… Она погибла… В катастрофе при переселении. Многие тогда потеряли своих близких.
— Да, я знаю. Но расскажите подробнее.
— Когда мы прилетели в пункт распределения, на промежуточную космическую станцию, нас поселили в изоляторе, отдельно. Вдруг выяснилось, что произошла какая-то авария, и на всех не хватает кислорода ни для полета на планету расселения, ни для возвращения на Землю. Каждый супруг должен был сделать выбор.
— И вам было предоставлено право выбрать, кому остаться в живых — вам или вашей жене? — уточнил психолог.
— Да, — кивнул Герт.
— И вы пожертвовали собой?
Герт кивнул.
— Но все равно погибла ваша жена?
— Да. Произошла катастрофа, в которой погибли многие.
— Вы, как я понял, многого не знаете. — Психолог задумался. Затем сказал: — Впрочем, это уже неважно. Приходите через неделю. Мы вручим вам готовый прогноз.
Выйдя из бюро, Герт взволнованно прошелся до ратушной площади. С катастрофой связана какая-то тайна, это ясно…
Как всегда, мэр охотно принял его.
— Помните, — спросил Герт, усаживаясь, — вы обещали мне рассказать о переселении?..
— Я был одним из исполнителей этого грандиозного эксперимента, — охотно отвечал мэр. — Поэтому знаю все подробности.
— Расскажите, пожалуйста.
— Что ж, слушайте… Раньше информация была засекречена. Совсем недавно мы обнародовали эти данные. Тридцать лет назад в связи с перенаселением Земли мы искали планету с подходящими для жизни людей условиями. Наконец нашли сразу две такие планеты. Они вращались вокруг своего солнца на близких орбитах: похожие климатические условия, родственные виды растений, почти такая же длина суток, как на Земле. В процессе переселения было принято решение очистить общество от эгоистов. Вот и решили разделить переселенцев на альтруистов и эгоистов и поселить их на разных планетах. Одну планету назвали Альтрус, другую Эгос.
— Но как смогли установить, кто есть кто? — спросил Герт.
— Очень просто. Видите ли, переселению подлежали только бездетные супружеские пары. Когда они прилетели на промежуточную станцию, мужчин изолировали от женщин. И каждой группе говорили об аварии и нехватке кислорода. Предлагали пожертвовать жизнью: жене — ради мужа, мужу — ради жены. Альтруисты согласились пожертвовать собой, эгоисты — нет. Первых отправили на планету Альтрус, вторых — на планету Эгос.
— Но ведь нам сказали, что произошла катастрофа? — тревожно возразил Герт.
— Это миф. Причем, как всегда, больше всех пострадали альтруисты, — развел руками мэр. — Сначала решились на смерть, потом, узнав о катастрофе, оплакивали своих мнимо погибших супругов.
— Почему «мнимо» погибших? — воскликнул Герт.
— Потому что катастрофы не было, — ответил мэр.
— И моя жена не умерла?
— Она умерла для вас, — взглянув с сожалением на Герта, вздохнул мэр. — Мы говорили альтруистам о гибели их супругов в катастрофе только потому, чтобы как-то утешить их и освободить от спутников жизни, вынесших им смертный приговор.
— И вы считаете, что имели на это моральное право? — спросил Герт, не зная, радоваться ему или переживать по поводу известий о жене.
— Экспериментов без побочных явлений не бывает, — отвел глаза мэр и, выпив стакан воды, продолжал: — Те из супругов, кто взаимно подарили друг другу жизнь, встретились на Альтрусе, а те, кто отреклись друг от друга, — на Эгосе.
Предполагалось, что большинство переселенцев попадет на Эгос — по сути дела, все люди эгоисты. Думали, что на Альтрусе окажется в лучшем случае десятая часть. Члены комиссии по переселению много спорили, но согласились сначала построить на Эгосе девять стандартных городов, а на Альтрусе — только один. Но переселенцы распределились поровну. Оказывается, когда один из супругов эгоист, другой обязательно альтруист. Даже запатентовали открытие: «Эгоисты женятся на альтруистках, альтруисты на эгоистках». Эта статистическая закономерность дает себя знать только при большом числе супружеских пар.
— А если в браке состоят два эгоиста или два альтруиста? — спросил Герт.
— Это бывает очень редко. Психологи из комиссии по переселению объяснили это так: альтруизм — потребность жертвовать, а эгоизм требует жертв; лишь сочетаясь друг с другом, эгоист и альтруист могут жить в гармоничном равновесии.
— Но вы же считаете, что никакой психологии нет, — заметил Герт.
— Конечно, нет! Зато есть психологи. Они вам объяснят все, что хотите. Задним числом, конечно… Так вот, пришлось построить на Альтрусе дополнительно несколько городов. Мы были уверены, что уже лет через двадцать на Альтрусе образуется нечто подобное «Утопии» Томаса Мора. Я не случайно согласился стать мэром одного из городов Альтруса. У меня была заветная мечта — дожить до того времени, когда результаты эксперимента будут налицо. Но, как вы думаете, кого вырастили альтруисты? Закоренелых эгоистов. Конечно, если рассматривать в целом. У некоторых альтруистов дети выросли альтруистами, но таких очень мало. А дети эгоистов, вынужденные заботиться о своих родителях, выросли альтруистами. В итоге на обеих планетах эгоисты перемешались с альтруистами. И что самое возмутительное — члены делегаций с Эгоса, которых мне приходится часто принимать, все настойчивей утверждают, что нашу планету надо переименовать в Эгос, а их планету — в Альтрус! Что вы на это скажете?
