- Нет, не то... Скажи, если меня оскорбят или... Ты заступишься за меня? Ударишь нахала?
- Чем я его ударю? - спросил Сигурд. - Я дым, клубок молекул, сочетание еще не разведанных свойств материи. Я не могу ни обнять, ни защитить. Я ничто в обычном понимании. Сила моя в этом мире овеществляется в других и другими. Товарищами, машиной, шефом. Ты расстроена?
- Глупости, Сигурд, я прошу прощения.
- Это я должен просить прощения.
Корова подошла и смотрела на них, вздыхая. Нос ее был черный и мокрый. Она лизала его шершавым языком.
- Хочешь, я узнаю, что сейчас чувствует эта корова? - спросил Сигурд.
- Я знаю. Она хочет, чтобы ее подоили, - сказала Таня. - Мне пора домой. Не провожай, я сама...
На веранде гудела из угла в угол оса с золотым животиком. Но, может быть, это просто осовидная хитрая муха.
Хитрая!.. Бабушка пригрозила пальцем и велела прогнать муху.
- Почем я знаю, что это не твой чудак, - сказала бабушка Тане. Прилетел и слушает. Проныра!
Таня обиделась.
- Что вы, бабушка, он не такой.
- За себя ручайся, деточка, только за себя, и то здраво подумав. Вот и Пеструха сегодня на меня как-то странно посматривает и яйцо мне не снесла. А снесет, то как его будешь есть? Почем я знаю, может быть, Пеструха - это тоже он.
Таня взяла полотенце и выгнала осу. Пришлось вытаскивать из угла домашнего паука и садить его за дверь.
Котенок сидел на полу и смотрел на них большими серыми глазами.
- Убери и его, - требовала бабушка. - Очень у него глаз сообразительный. Наверное, твой...
Таня взяла мягкого котенка под локотки (тот запел) и унесла. Посадила в траву, и серый занялся вылавливанием травяных бабочек.
Таня вернулась и услышала бабушкины слова. Она, вздыхая, говорила маме:
- А попробуй откажи? Как подумаю о нашей кухне, где и окно-то не закрывается и форточку твой благоверный не починил толком, сердце обмирает. Так и обливается кровью, так и обливается. Я сама в детстве, разозлясь, сажала мух в бабушкины пироги. Садись, Татьяна! - Бабушка указала на стул. - Садись, слушай и мотай на ус. Ты уже не маленькая, в восемнадцатом веке в твоем возрасте детей имели. Мать тебе ничего доброго не скажет, уж слишком романтична. И все оттого, что я, будучи в интересном положении, читала Карамзина - "История Государства Российского". И всего-то один том! Мы же с тобой, надеюсь, люди трезвые и здравомыслящие.
- Мне кажется, это мое личное дело.
Бабушка выпятила губы.
- Вот так же говорила Марианна, выходя замуж. А ее личное дело (то есть именно ты) стало общим, то есть нашим. Знай, в его семье тоже голову ломают.
- А что я такое особенное делаю?
- Не напускай тумана, моя милая, все это крайне прозрачно. Имей в виду, я поклялась дождаться своих правнуков и не потерплю, чтобы они были сделаны из желе или воздуха. Я хочу, чтобы они плакали, ели, пачкали пеленки и делали все, что положено делать младенцам.
- Бабушка!
- Я уже двадцать лет бабушка! Да-с!.. А что, по-твоему, получится? Я, моя милая, желаю для тебя мужа, которого я могла бы потрогать и убедиться, что ты и точно замужем.
- Вы подсмотрели, совестно вам!
- Именно, моя милая, подсмотрела. Меня и успокоило, что он просто дым, одна видимость!.. Прозрачник!.. Но как ты думаешь жить с бесплотным человеком? Он вечно будет сидеть в своих цветочках. Он же не от мира сего. Заруби себе на носу, я не хочу газообразных внучат. Нет! Нет! Нет! Ты знаешь, у меня идеальный характер, как я сказала, так и будет.
- Я не позволю мешаться!
Бабушка оправила платье и начала смотреть, плотно ли закрываются окна веранды.
...Сигурд вышел из котенка. Он - по новой привычке - пошел к себе домой пешком.
- Вот это старуха! - бормотал он и качал головой. - Ай-ай... Но и я хорош, подслушиваю! - Он бормотал и взмахивал руками, удивляясь себе.
- Какое право она имеет так со мной говорить? - бормотала Таня, быстро ходя вокруг клумбы. Но бабушка дала ей и новые мысли. Привязчивые. Да, вот и в клумбе распускаются петуньи, говорят своими запахами с Таней. Говорят, как хороша эта жизнь, как сладко прижать к себе ребенка. Она не думала об этом. Или думала?.. Надо идти к шефу, надо выяснить все, все, все...
Шеф в кабинете пил свой второй утренний чай (первый он испивал дома). На столе лежали бутерброды. Он поедал их. Уши его шевелились.
- Здравствуйте, Никодим Никодимыч, - сказала она. - Мне бы с вами поговорить. Лично.
- Прошу. - Шеф носом указал ей на кресло и завернул бутерброды в бумагу. После чего икнул и отпил глоток чая. - Вот, - сказал он недовольно, - жидкий чай противен, а от густого сердцебиение.
- Я хочу знать, - начала Таня, - о Сигурде. Он сможет стать обычным или таким и останется? Ну, когда все для вас сделает?
- Сможет, - быстро и как-то ненамеренно ответил шеф. И сразу спохватился, взял в кулак нижнюю часть своего лица. Так и держал энное время, глядя на Таню из-под бровей.
Таня смотрела на его большую руку - волоски на ней седые, веснушки. Но она поразила ее сильной, мускулистой плотью.
Крепкая была рука, вот в чем дело, сделать ли что или наказать, ударить. Отличная мужская рука.
- Как я понимаю, Таня, - осторожно спросил шеф, - вы собираетесь замуж за Сигурда?
- Да, мы это решили.
- Гм, уже и решили. - Шеф поднялся и стал ходить. - Это хорошо и просто необходимо в смысле личном и, понятно, общественном: ячейка, семья и прочее. Но вы думали о том, как человек, переживший самые яркие приключения в этом мире, согласится с семейной жизнью и ее, так сказать, тихими радостями?
- Он меня любит.
- Предположим. Но что такое любовь для него?.. Он свел вместе свое стремление к доброте, к познанию, к творчеству. Он творит из себя одного за другим. Сегодня, например, он обещал работать с сиамской красномордой лягушкой, - Таня моргнула, - и в два часа продиктует нам. Кстати, это пойдет в подборку его новых статей. Ясно? Это исследование на уровне нуклеиновых структур, проникновение в избранные молекулы живого. Это ослепительно!.. Вы ощущаете простор?.. А что вы дадите ему взамен? Стандартную форму женской любви? Дорогая моя, хотите путевку куда хотите? На сколько хотите?.. На юг? В любое место? Мы включим ваши расходы в рубрику научных командировок. А?.. Ей-ей, оставьте Сигурда, а сами влюбитесь в кого-нибудь менее нужного. Скажем, в Корота. Прошу - оставьте Сигурда его необычной судьбе. Вы разные люди (верьте мне, старику!), и ваша дорога в жизни - не его дорога.
Таня встала. Шеф взял ее обе руки в свои.
- Идите, идите, милая девушка, срывайте цветы радости в другом месте. Сигурд рожден для полного сосредоточения в своем поразительном даре, он вам не простит. И вы его не простите. Он бездарен в обычной жизни, я знаю. А сейчас ступайте домой, я отпускаю. Можете не приходить даже завтра, а вот послезавтра жду. Да!
