Кайел отвел в сторону руку бога, разорвал свою рубашку и завернул в нее тетрадь из саркофага, предварительно отделив страницы от заиндевевшей пластиковой обложки.
— У нас еще четырнадцать минут, Дерек, — произнес он. — Нельзя терять ни секунды. Это наш единственный шанс открыть секрет бога.
Капитан отступил назад. Его обуревали противоречивые чувства. Он медлил: шансы на успех были невелики.
Если, уничтожив тело бога, они уничтожили и его силу, то Ванир превратился в обыкновенный примитивный мир, где им, скорее всего, суждено оставаться до самой смерти. Если же сила останется, им все равно необходимо предупредить Федерацию о том, что здесь происходят чудеса, которым так и не нашлось объяснения.
Кайел торопливо листал тетрадь. Она содержала записи на классическом английском языке вперемешку со странными математическими формулами, которые Дерек ни разу в жизни не видел. Судя по озадаченному взгляду Кайела, эти формулы были ему тоже незнакомы.
Физик подобрал обложку и ахнул.
Эван! Бог — это Эван!
На обложке было написано, что этот дневник и заметки принадлежат перу А. Эвана, первооткрывателя метадинамики, единственной истинной науки всех времен и народов; полный и окончательный труд, отдельные мысли из которого были давно известны всей Вселенной. Но мир был не готов принять их.
Книга начиналась с рассказа о том, как Эван и его коллеги искали людей с необыкновенно развитыми способностями, подходящими для его экспериментов. На Ванире, одном из отдаленных миров, ученые нашли таких людей. Они отбирали группы одаренных детей и обучали их. Наконец после многолетних поисков у одного из детей проявилась способность к телепортации. Так подтвердилась теория Эвана. Этот ребенок — его звали Москеш — смог помочь еще нескольким детям преодолеть трудный порог парапсихологических способностей. Путем долгих экспериментов у детей развивали способности к левитации, телепортации, ясновидению и другим вещам. Рассказ заканчивался панегириком в свою честь: я, Эван, добился больших результатов, несмотря на то, что детей с необыкновенными способностями было не так уж много.
Дерек нахмурился и прикрыл глаза. Не хватало какой-то важной детали, без которой картина оставалась неполной. Записи, формулы — это все прекрасно, и в свое время Каейл разберется с ними. Но сами по себе они ничего не значили; деревенские люди о них ничего не знали. Как же они пользовались силой, ничего не зная о законах ее возникновения?
Он нашел ответ в сноске, которую второпях пропустил. Это была телепатия. Эван знал, что ментальная сила напрямую связана со способностью мозга к телепатии, и долго отбирал немногочисленных детей, обладающих некоторыми задатками к чтению мыслей. Двенадцать поколений прошло на Ванире, прежде чем все дети начали рождаться телепатами.
Телепатия! С самой Войны — в то время, как на Ванире формировалась раса телепатов — весь остальной мир отказался от развития этой способности. Психологи заявляли, что телепатия, как и левитация, и ясновидение — это бред и суеверие. Без способности к телепатии формулы Эвана оставались бесполезными. Ванир действительно обладал неисчерпаемым источником энергии.
Дерек понял и тайну амулетов. Первоначально, когда еще Эван учил первых детей на Ванире, это были детские шпаргалки, чтобы запоминать сложные формулы. Теперь амулеты остались как дань традиции, которая была давно забыта, и постепенно приобретали магическое значение. Жители Ванира были уверены, что сила именно в амулетах.
Дерек отдал тетрадь Кайелу, поднял лучевое ружье и нажал на курок. Невидимое пламя вырвалось из дула ружья; тело бога — или Эвана — обуглилось и почти мгновенно исчезло. Четырнадцать минут истекли.
Секунды бежали, и Дерек начал нервничать. Он представил себе Скору: старик судорожно вцепился в амулет, он не уверен в своих силах, и символ его могущества уничтожен! Вдруг он психологически не сможет воспользоваться своей способностью?..
Внезапно они оказались вновь у подножия утеса. Рядом стоял Скора: его лицо было смертельно бледным, руки тряслись, но глаза горели торжеством. Пришел конец тысячелетнему игу бессмысленных обычаев и страху утратить силу.
— Действует! Амулеты по-прежнему работают! — хрипло воскликнул он.
Дерек решил провести последнюю проверку. Он повернулся к жрецу и, не разжимая губ, попробовал передать ему свои мысли. «Скора, амулеты тут ни при чем. Они не более чем детские шпаргалки. Все, что тебе надо — это знание и сила, а они всегда были в твоем мозгу. Надо избавиться от суеверия, и ты станешь свободен!»
Скора устало улыбнулся, бросив взгляд на тетрадь в руках Кайела. Старик задумчиво кивнул.
— Суеверие? Наверно, вы правы, — согласился он. — Или, скорее, условный рефлекс. До девятилетнего возраста детям было проще проникать в пассивный, не оказывающий сопротивления мозг бога, чем пробовать читать мысли вечно занятых взрослых. Со временем это превратилось в единственный способ получения новых знаний. Теперь нам надо будет готовить для детей специальных учителей.
Кайел с изумлением смотрел на них, пытаясь переварить новую ситуацию. «Телепатия!» — невольно воскликнул он. В его голосе не было страха, но только растущее изумление. Дерек заметил, что физик повернулся к Скоре, и жрец как будто слушает его мысленное обращение.
Дерек задумался, почему он сам так спокойно отнесся к тому, что кто угодно может прочитать его мысли. Но какая разница? Он сумел помочь Ваниру, но Федерация никогда не сможет воспользоваться его открытием.
Скора еще раз вздохнул.
— Стремление к безопасности, наши законы и множество других причин, Кайел. Мы скрыли от вас только способность читать мысли, да и то ради вашей собственной пользы. Мы боялись, что вы почувствуете себя неуютно. Мне трудно выразить нашу благодарность. Если мы можем что-нибудь сделать для вас…
— Отправь нас на «Сепелору», — сказал Дерек.
— У Вселенной свои проблемы, а у нас свои, Дерек, — ответил Скора с искренне огорченным видом. — Мы не можем пойти на такой риск. Если мы отпустим вас домой, о нас узнают, и Ванир окажется втянутым в войну. Я бы отпустил вас, но не могу пойти против решения большинства. Никто не будет ограничивать вашу свободу на этой планете, но вы ее не покинете.
Дерек взглянул на небо. Там, на орбите, находился исправный, но недостижимый корабль. Капитан опустил глаза и посмотрел на землю, которая отныне стала их тюрьмой. Ему нравились местные жители, и он иногда чувствовал себя здесь лучше, чем среди людей собственной расы. Но до последнего момента в нем жила надежда вернуться домой.
