Слуга замер в испуге. Кого имел в виду мистер Вельт?
— Ганса! Подать сюда этого старого идиота!
Слуга попятился.
— Мистер Шютте ждал вашего вызова, сэр… — прохрипел он.
Вельт встал из-за стола. Видимо, он чувствовал себя скверно. Дышал юн тяжело, прерывисто.
В дверях показался Ганс, сразу загородив их своей фигурой.
— Ну? — сказал Вельт, смотря на Ганса из-под сморщенного лба. Кислородная маска глушила его и без того глухой голос.
— Да, босс, — ответил Ганс.
— Что вы можете мне сообщить? — начал Вельт раздражаясь.
— Что я могу вам сообщить, босс? Вот жена у меня задохнулась… умерла… — произнес Ганс отсутствующим голосом.
— Вот как?
— И сын меня бросил… Он не захотел иметь со мной ничего общего…
Странно было слышать, как дрожал могучий бас гиганта.
— Довольно! — прервал Вельт. — Меня мало интересуют ваши семейные дела!
— Концерн спасения завладел всем производством кислорода. Никто не мог достать кислородной маски для нее… пока я был с вами… Вот она и умерла…
— Хорошо, хорошо! В конце концов это мне надоело! Тем, что вы будете отнимать у меня время на эти причитанья, вы не воскресите разложившийся труп, который уже перестал потреблять столь дефицитный воздух.
— Я попрошу вас не говорить о ней в таком тоне, босс!
— Но, но! Не злоупотребляйте моим терпением!
— После этого… сын мой Карл… ушёл от меня…
— Что же, он избавил вас от необходимости доставать ему акцию спасения!
— Перестаньте, босс! Я мог бы отдать ему свою.
— Ха-ха-ха! — неприятно рассмеялся Вельт. — Вы думаете, что для того чтобы попасть в столицу будущего, достаточно иметь на руках акцию спасения?
Ганс растерянно посмотрел на капиталиста.
— Знайте, что в город Вельттаун попадет только тот, кого я захочу там иметь. Вот, например, прославившийся своим писательством еврей Шерц, заработав на акцию, в новый мир не попадет!
— Как? Не все владельцы акций?.
— Ха-ха! Владельцы акций… Они всегда существовали для того, чтобы отдавать акционерному обществу деньги, которыми могли бы распоряжаться по своему усмотрению финансовые магнаты.
Ганс что-то промычал, переминаясь с ноги на ногу. Вельт откинулся на спинку кресла:
— О, в городе Вельттауне всё будет устроено великолепно! Новая эра начнется с самого совершенного искусственного отбора. И этот отбор проведу я! Я создам мир рационализации, доведенный до совершенства. Разработанными мною методами я исключу возможность зарождения вредных идей! Величайшее зло цивилизации — грамотность — будет исключено достижениями науки и техники. В городе Вельттауне будут только радио, фонографы, тонфильмы… В столице будущего не будет книг! О, когда люди утратят письменность и не будут в состоянии передавать в «многоголосом молчании» свои мысли, когда они будут слушать всегда и везде только то, что будет продиктовано в диктофоны нами, руководителями, владельцами машин, то, дорогой мой Ганс, можете мне поверить, что даже в такой глупой голове, как у вашего сына, не зародятся революционные идеи, а если бы и зародились, то не смогли бы передаться другим поколениям!
— Оставьте моего сына в покое, босс! Он честный человек!
— Что?!Дерзить? Не забывайте, что одного движения моего пальца достаточно…
— Я знаю это… и многое другое, что говорил мне мой Карл, уходя и проклиная меня…
— Хватит! — закричал Вельт вставая. — Опять сын, внук и еще черт знает кто!. Переходим к делу. Готовы ли все мои машины для удара вглубь? Я жду коменданта Вельттауна с минуты на минуту.
— Я не принимал и не приму к этому никаких мер.
— Что? Неповиновение? Отказ выполнить мои приказания?.
— Вы можете меня выгнать, хоть я и служил вам верюй и правдой полвека. Но я и пальцем не пошевелю для уничтожения того, что призвано спасти миллионы человеческих жизней, кем бы это ни было построено!
— Ах, вот как? — завизжал Вельт. — Это бунт! Вон отсюда, дряхлая свинья!
Вельт судорожно дышал, комкая в кулаке кислородную маску.
Ганс по-бычьи наклонил голову, посмотрел на хозяина, потом резко повернулся и вышел.
Вельт запустил золотым портсигаром в настольные часы. Звук разбитого стекла доставил ему удовольствие.
В дверях стоял слуга:
— Сэр… осмелюсь доложить: прибыл генерал Копф.
— Позвать.
В кабинет, гордо закинув седую голову, вошел комендант Вельттауна.
— Почему так поздно? — крикнул Вельт.
Генерал замер в изумлении от такого приёма.
— Слушайте мои приказания. Взять все мои машины. Нанести ложный удар социалистическим странам. Внести панику и переполох, дезорганизовать и так уже, вероятно, панически настроенную страну… Не думаю, чтобы они могли оказать значительное сопротивление. Воспользовавшись сумятицей, вы нанесете удар с воздуха вглубь. Основная задача — снести с лица земли все, что сооружено в пустыне Кара-Кумы, уничтожить так называемый Аренидстрой.
Генерал Копф опешил:
— Да, мистер Вельт… Но, может быть, вы объясните мне цель этого рейда?
Вельт сразу же взорвался:
— Вы! Вы! С кем я имею дело? Я нанимал себе военного, а не политика. Не ваше дело рассуждать… Или вы хотите получить отставку второй раз в жизни? Тогда просто сознайтесь, что вы трус!
— Что?!Генерал Копф трус? В другое время вы ответили бы за свои слова! Я служу честно и могу выполнить все, что от меня потребуют! Я лишь хотел понять…
— Кто служит мне, не спрашивает у меня отчета. Это коммерческая операция. Угодно вам выполнить мои приказания?
— Я готов… Каково же назначение этих сооружений? Я, право, не в курсе дела, так как не читаю красных газет.
— И хорошо поступаете. Это не ваше дело. Завтра Аренидстрой должен перестать существовать.
— Есть! — сказал Копф и, резко повернувшись, звякнул своими бесчисленными орденами.
Комендант Вельттауна был быстр и точен. Когда он получал приказ, он знал, как надо его исполнять.
Спустя несколько часов через границу быстро двинулись колонны машин мирового военного концерна Вельта.
Начался самый дикий и самый бессмысленный военный поход, когда-либо имевший место на Земле.
В этом походе не участвовали армии. Двигались одни только машины, призванные защитить коммерческие интересы их владельца.
Однако поход этот ожидали совершенно не учтенные владельцем концерна препятствия.
Прежде чем дойти до границ коммунистических стран, машинам нужно было пройти целую страну. А там случилось следующее…
