– Просто чудесно. Все так интересно: даже конференции, отчеты и вся ерундистика, которой занимаешься большую часть времени. Но мы выйдем в космос!
Роника понимала его. Ей тоже приходилось работать на имитаторах, отлаживая системы управления.
По вполне понятным причинам Иерна готовили в пилоты. Здесь он был самым опытным летчиком. И сейчас, еще только пытаясь овладеть кораблем, который еще когда-то придется пилотировать, Иерн уже давал практические советы, помогал улучшить конструкцию, устранить недостатки. Да, их служебные обязанности переплетались, как делали они сами, оставаясь наедине. Все-таки и днем они были рядом.
«Только не в имитаторе. Там он оставлял меня и не сразу возвращался назад, выходя из кабины. Его взгляд, его душа еще долго блуждают неведомо где. Я не могу винить тебя в этом, Иерн, дорогой мой. Я могу лишь завидовать, ведь ты никогда не бываешь столь достоин любви, как в эти моменты, когда голова твоя полна звезд… А ведь они здесь – всего лишь компьютерная картинка… изображение на экране, имитирующем показания приборов и – отчасти – ощущения, дающие нам представление о том, что мы должны еще построить и совершить. Древние могли позволить огромную службу слежения и управления полетом – на просторах планеты.
Мы не в силах этого сделать. А потому – должны создать корабли, экипажи которых будут зависеть лишь от себя – и ты полетишь на них, Иерн. И я возле тебя!»
Вечера они проводили у себя. Прежде чем лечь спать, выходили наверх рука в руке, чтобы полюбоваться необыкновенно чистым небом. Здесь, на окраинах мира, темнота и звезды принадлежали им одним. Холод гладил их щеки и заставлял дыхание куриться белизной снежных вершин. Снег под ногами скрипом изгонял безмолвие. А наверху плыл и сиял Млечный путь, отражаясь в эбеновом зеркале вод. Бриллианты окружали их. И могучий, вздымался над восточным хребтом Орион – созвездие пришедшей зимы.
Глава 20.
«Как же мало таких, с кем я могу говорить откровенно». Сейчас при нем было двое наперсников. Капитан Джовейн поглядел через свой стол и ощутил, насколько он одинок. С этими людьми он мог поделиться только мыслями, но не сердцем. Сердце не с кем было делить.
– И что вы думаете? – спросил он у Бергдорфа Пир Верине.
Магнат шевельнулся в кресле. Этот великий спортсмен служил офицером в итальянской кампании и весьма отличился. Дома он решительной рукой управлял семейными владениями у озера Женеве и брокерским заведением, которое основал. И все же теперь он колебался.
– Я нуждаюсь в дополнительной информации, сэр.
Маттас Олвера разразился громогласной непристойностью.
– Что еще нужно? – рявкнул он. – Свидетелей истины преследуют за Каналом. Это явное нарушение договора осуществляется прямо под носом Скайгольма – перед лазерами его. Если мы не отреагируем, кто первым примется досаждать нам с тыла? Какие из восточных варваров?
– Подожди, подожди! – Джовейн поднял ладонь. Наступило молчание, усугубляемое вечным тихим дыханием аэростата. На геанский манер он заставил себя ощутить все окружающее, творения и вещи предков, ледниковую твердость стен под ладонью. И, собравшись с силами, осадил своего ментора:
– Я уже слышал эту риторику, Маттас. Сегодня мне нужен совет.
Ученый булькнул что-то и осел в кресло, наливаясь кровью.
– Надоело слушать, как алеманов называют варварами, – добавил Пир Верине. – Некоторые из них действительно таковы, но мои соседи вновь нашли дорогу к цивилизации. У них есть крепнущий класс грамотеев… торговля, законы… амбиции, которые когда-нибудь превратят их в соперников Домена, поскольку Конфедерация племен расширяется и совершенствуется. – Он отвесил Маттасу иронический кивок. – Но в известной степени вы правы; ради наших внуков мы должны смотреть вперед и принимать меры заранее.
– Вопрос в том, какие и как, – сказал Капитан. – Мы не можем проявлять мягкотелость, иначе Домен развалится на части. Скоро я соберу своих официальных советников, обсужу с ними вопросы, издам приказы. Но сперва я хочу понять – в какую сторону лететь. Я призвал тебя, Пир, поскольку верю, что твое мнение будет объективным и независимым. «Во всяком случае ничего более разумного я не услышу, – с нелегким чувством подумал он. – Можно ли надеяться на него? Пир Верине в прошлом рисковал многим, но всегда заранее вычислив последствия и тщательно продумав предосторожности. Он счел возможным поддержать мой заговор, он был готов отречься от меня в случае неудачи. Он может предать и сейчас – если усмотрит в том выгоду».
Второй аэроген провел ладонью по лысой макушке.
– Ну что ж, – ответил он. – Если ты разрешаешь мне быть откровенным: я не вижу причин, по которым мы должны серьезно относиться к случившемуся в Англеланне.
– Что? – взорвался Маттас. Он вскочил и заходил взад-вперед. – Можно игнорировать… не обращать на них внимания, если хотите позволить банде безмозглых узколобых реакционеров запретить покорному населению знакомиться с Истиной. Ты объявил, что симпатизируешь геанству. А ты помнишь, что означает эта вещь? Это память о том, что мы избавили Девон от пиратов, грабивших его берега, хотя, эта страна не принадлежала к Домену, и Скайгольм ничем ей не обязан. И это была единственная любезность с нашей стороны за все эти века, И какой же благодарностью отвечают нам эти чингарос 101? Бесспорным нарушением договора, вот как?
– Давайте посмотрим все в перспективе, – мягко ответил Пир. – Морские пираты и сухопутные разбойники в прошлом грабили у наших партнеров товары, которые мы хотели получить морским путем, подрывали коммерцию и, вне сомнения, обнаглев, могли начать набеги на наши собственные берега. Скайгольм склонен к альтруизму не более чем любое другое правительство. Он поднял указательный палец. – Действительно, Гернсейский договор гарантирует свободный доступ в страны Южного Англеланна законопослушным гражданам Домена. Однако Девон – государство иерократическое. Его епископ решил – причем совершенно правильно – что геанство подорвет церковь и веру. Поэтому он объявляет, что наши миссионеры нарушают закон. Но неужели ради этого стоит воевать? Почему бы не поискать новообращенных поближе к дому, учены?
– Кто тут говорил о войне? – спросил Джовейн. – Экономические санкции…
– Нет, – ответил Пир еще более мягким тоном. – Нет, сир, только не это, друг мой. Вы обещали изоляционистам ограничить иностранную торговлю, тем самым огорчили в Домене многих. Мы постарались положить эту программу обратно на полку. Но торговля, скажем, с маураями не достигла еще большого оборота. Другое дело – страны, расположенные по другую сторону канала. Эмбарго причинит серьезный ущерб мне и моим коллегам. – Он обратился взглядом к Джовейну и не отводя глаз продолжил:
