Положение, создавшееся на этой без единой молекулы газа плоской равнине, тускло мерцающей на видеоэкранах, лишь внешне напоминало классическую задачу по опознанию неизвестного лица, и при попытке решить ее с помощью логики Сарджнор нашел несколько возможных вариантов. Не считая предложенного Полленом метода жонглирования номерами, более практичным было бы попросить Эвмука обстрелять каждый модуль маломощным лазерным лучом. Даже если серый человек в состоянии выдержать безболезненно подобную операцию, спектрографический анализ тут же обнаружил бы различие в их химическом составе. Или второй способ - отдать приказ всем модулям выпустить на равнину своих маленьких роботов по ремонту и техническому осмотру. Сарджнор сильно сомневался, что чужак сумеет повторить подобный маневр, где нужно разделить самого себя на две части.
Существенный недостаток этих способов заключался в том, что все они основывались на методе исключения, а этого вряд ли серый человек позволил бы сделать. Любая попытка сузить область решения только ускорила бы их гибель. Правильное решение, если таковое существовало, должно давать мгновенный ответ, и Сарджнор мало полагался на свои способности найти его.
Только в силу привычка он вновь и вновь продолжал анализировать возникшую ситуацию, перебирая по одному имеющиеся факты, и вдруг понял, в чем суть и значение доносившихся из репродуктора голосов. Раз Поллен и другие могли переговариваться между собой, значит, они вне пределов досягаемости парализующего поля серого человека.
Это открытие в момент его воодушевило. Сарджнор окинул взглядом видеоэкраны, чтобы выяснить, сколько минут, а не то секунд им осталось жить. Разрозненные изображения не создавали целостного представления, однако он увидел, что неподалеку находятся два модуля, четко показывая, что его собственная машина связана с ними единой цепью. Остальные четыре находились в значительном удалении, на противоположной стороне окружности, и, как он заметил, одна из них мигала фарами в робкой попытке перейти на связь с помощью азбуки Морзе. Сарджнор не стал тратить времени на расшифровку передаваемого сообщения частью потому, что давно забыл эту азбуку, а частью, что все свое внимание сосредоточил на двух своих соседях, один из которых наверняка был врагом. Вот высоко в небе, на фоне звезд замигал огнями "Сарафанд" - это Эвмук откликнулся уверенными гроздьями точек и тире. Сарджнору хотелось рассмеяться - уж очень кстати - Эвмуку не забыли преподать уроки азбуки Морзе.
Продолжающийся вой вражеской радиостанции мешал думать, во Сарджнор не сдавался. Во-первых, он не был уверен, что об этом стоило беспокоиться, а потом смутная, еще неясная, расплывчатая идея начала оформляться в его голове. Тут, сдается ему, есть какое-то противоречие в…
Вовсей потянулся рукой к панели управления в включил двигатели. На какое-то мгновение Сарджнор решил, что состояние паралича кончилось, но тут же убедился, что сам он не может по-прежнему пошевелить ни рукой, ни ногой. Лицо Вовсея побелело, как мел, сделалось каким-то каменным, на подбородке блеснула слюна, и Сарджнор понял, что его напарник действует просто как автомат, дистанционно управляемый седьмым модулем. Все завертелось в голове Сарджнора. Ну, кажется, настал последний час, подумал он. Единственное, для чего серому человеку понадобилось заставить Вовсея включить моторы, так это затем, чтобы, двинув его вперед, отвлечь внимание Эвмука. Бывалого геодезиста чуть не хватил удар при мысли, что уж кого-кого, а Эвмука отвлечь никак не удастся и что он, не задумываясь, превратит в пар любого, кто первым переступит невидимую границу тысячеярдной зоны.
Левая рука Вовсея отжала тормоза, и машина медленно двинулась по шероховатому грунту навстречу своей гибели. Сарджнор предпринял еще одну отчаянную попытку освободиться от невидимых пут, но напрасно. Что задумал седьмой модуль? Радиус действия его поля ограничен, так что он, видимо, решал совершить отвлекающий маневр для того, чтобы самому подобраться ближе к "Сарафанду". Но ведь это же дает надежду…
Казалось, истина озарила мозг бывалого геодезиста прямо буквально, но тут перед ним словно бездна, разверзлась новая опасность. "Я знаю правду, но я не должен о ней думать, потому что серый человек умеет читать мысли на расстоянии. Если я стану думать об этом…"
Рука Вовсея налегли на рычаги управления, и модуль Пять рванулся вперед.
"…то серый человек узнает, что… Ох, замолчи, несчастный! Думай о чем-либо другом, о шампанском, которое тебе, быть может, не придется отведать, о драмбонсах, катающихся в собственной луже крови, закрытой со всех сторон, но ни в коем случае не думай о… Ох, я чуть было не сделал это… Я почти подумал об… Ай-ай, я не в силах удержаться… Эвмук, спаси!!!"
x x x
Расстояние, отделявшее Кондара от космического корабля, было столь мало, что, будь он в лучшей форме, он пересек бы его в два счета. Сейчас, однако, на это, видимо, уйдет чуть больше времени, но он был твердо уверен, что при имеющейся у него скорости его остановить никто не успеет. Он дал волю своему голоду, и тот пришпорил его так, что он вскачь рванулся вперед. За ним, чуть медленнее, чем он ожидал, двинулись на корабль две соседние машины, взятые им под контроль. Одно из сидящих внутри съедобных созданий тщетно старалось подавить какую-то мысль, но сейчас было не время заниматься им. Меняя на ходу окраску и форму, Кондар благополучно добрался до нужной дистанции и торжествующе вонзил в корабль свой разум и силу воли.
Ничего. Никакого эффекта!
По нему, с яростью достаточной, чтобы в мгновение ока уничтожить любое живое существо, ударил ультралазерный луч, однако Кондара не так-то просто было убить. Боль была мучительной, такой ему еще ни разу не приходилось испытывать. Но хуже всякой боли оказались мысли, которые он ясно прочел в умах сидевших в корабле - умах холодных и решительных.
И в первый раз в жизни Кондара объял страх.
Затем он был мертв.
x x x
Шампанское было отличное, бифштекс - великолепный, а сон, когда все кончилось, - и того лучше.
Сарджнор, сытый и довольный, откинулся в кресле, вытащил трубку, закурил и окинул снисходительным взглядом сидящих вокруг стола людей в кают-компании "Сарафанда". За время торжественного обеда он принял одно твердое решение и знал, пока приятное тепло растекалось по телу, что оно для него было самым верным. Он решил, что его вполне устраивает роль самого бывалого члена экипажа. Пусть другие более ловкие малые выставляют его в своих книгах в смешном виде, а кузены исключат его из дела, если хотят, - он намерен остаться в картографическом управлении, пока не загнется. Тут его призвание, его жизнь.
