Ознакомительная версия.
– Да, хотел.
– И я обязательно прощу тебя, но только с одним условием: ты должен будешь сделать это не так, как сейчас. Отключайся от симулайфа, покупай билет на самолет и прилетай в Москву. Я встречу тебя в аэропорту, познакомлю со своей семьей – уверяю, муж и дочери будут рады тебя видеть. А потом мы слетаем на родину, навестим могилу родителей, побродим по знакомым местам, заглянем в гости к родственникам... Просто сделай так, Арсений, и мне не потребуются от тебя никакие извинения. Вот увидишь, это совсем несложно. Тем более ты теперь знаешь, что никто тебя не прогонит и не будет осуждать. Итак, мы договорились?..
– Полина, я... Я и вправду не могу... На самом деле я давно бы сделал как ты говоришь, но это от меня совершенно не зависит.
– Ты в тюрьме? Где? Какой срок тебе дали?
– Да, в тюрьме, – согласился я, поскольку такой ответ не являлся ложью. Конечно, не был он и полностью правдив, но зато точнее всего отражал истинный порядок вещей. – Где, я и сам не знаю. А сидеть мне здесь еще целую вечность без права на помилование.
– У тебя «пожизненное»? Что ты натворил? Убил кого-нибудь?
– К счастью нет, но совокупности преступлений вполне хватило, чтобы навсегда заставить меня забыть о свободе.
– Да перестань ты наконец говорить загадками! – возмутилась Полина. – Объясни конкретно, за что сидишь и как тебя отыскать! Я часто бываю в Европе, чуть реже – в Америке, поэтому смогу в самое ближайшее время тебя навестить. Не думаю, что тебя лишили свободы где-то в странах третьего мира – там нейрокомплексы для тюрем пока не выделяют.
– Долго придется меня разыскивать, – ответил я. – Жизни не хватит. Так что лучше и не пытайся. К тому же в моей тюрьме не практикуются свидания с родственниками. Даже в симулайфе. И если бы не помощь Анабель, эта наша встреча никогда бы не состоялась.
– Опять обманываешь! – раздраженно бросила Полина, недоверчиво взглянув мне в глаза. – Не существует сегодня тюрем с такими жестокими порядками. Тем более в цивилизованных странах. И как вообще можно не знать место, где тебя содержат?.. Очередная сказка! Нет, не понимаю, почему ты так упорно отказываешься со мной встретиться. Тебе нужно, чтобы я просто простила тебя, и все? Так, для успокоения совести, разнывшейся под старость лет. Поставишь галочку над одним из искупленных грехов, только и всего. А встречаться со мной ты не желаешь, как и раньше. Действительно, разве это такой уж тяжкий грех – нежелание видеться с сестрой?..
Я и до этого с трудом подбирал слова, а теперь вовсе не знал, что сказать. Кроме свидетельств Анабель, у меня больше не было доводов заставить Полину поверить в мою историю. Но для скептически настроенной госпожи Лагутиной этого было явно недостаточно. Мои клятвы для нее ничего не стоили. Чтобы вернуть им ценность, мне требовалось согласиться на то, чего я не мог сделать просто физически. И мое нежелание выполнить просьбу Полины лишь убеждало сестру в собственной правоте. Арсения Белкина считали лжецом, даже когда он говорил правду. Все закономерно, если вспомнить, сколько лжи мне довелось выдавать за правду в молодости.
– Ладно, будь по-твоему, – смягчилась Полина. – Тебе требовалось мое прощение? Можешь считать, что ты его получил. Мне незачем таить на тебя зло – в конце концов, ты ведь не поломал мне жизнь. У меня все в порядке, жаловаться не на что. Езжу по миру, даю концерты, так что отсутствием финансов не страдаем. Муж Александр преподает в консерватории. У нас две дочери, прекрасные девочки. Старшая Алена заканчивает учиться на экономиста. Младшая Ангелина по моим стопам пошла – в прошлом году поступила в Берлинскую высшую школу музыки, тоже на класс фортепиано... Как видишь, мне от тебя скрывать нечего.
– Тебе есть чем гордиться. Я рад за тебя. Правда, рад, – заметил я и спросил: – Давно родителей не стало?
– Отец в двадцать первом году умер, мать его на пять лет пережила. До последних дней ждали, когда ты объявишься, все разыскать тебя пытались. Бесполезно – ты как в воду канул. Отец с матерью тебя гораздо раньше меня простили, так что можешь на этот счет тоже успокоиться.
– Ты права: теперь я и впрямь успокоюсь, – угрюмо кивнул я. – Расставлю где нужно все галочки и буду до конца своих дней знать, что ни ты, ни родители не держали на меня зла. И ты пометь где-нибудь, что я сожалею о том, как относился ко всем вам. Жаль, что уже ничего нельзя исправить.
– Кое-что тебе по силам исправить, – возразила Полина. – И я говорила, каким образом. Я от своих слов не отказываюсь: ты можешь приехать к нам в любое время. Через год, через два, через десять... Когда все-таки уяснишь, что мы для тебя не чужие. Если и правда отбываешь срок, приезжай как освободишься. Захочешь остаться в России – тоже никаких проблем. С жильем и работой поможем. Обдумай это хорошенько, и, надеюсь, в следующий раз мы будем говорить при других обстоятельствах, а не в этих фальшивых телах среди фальшивых декораций. Нечего стесняться собственной жизни, какой бы неправильной она ни была, если ты еще не разучился просить прощения. Больше мне тебе в этом фальшивом мире сказать нечего. Надеюсь, мы поняли друг друга, поэтому до встречи в реальности, Арсений. Пора бы тебе туда наконец вернуться...
Полина ушла, полностью аннулировав свой дубль, как уходили те скитальцы, кто не желал больше продолжать игру. Сестру ждала вполне реальная жизнь, со всеми насущными проблемами и простыми человеческими радостями. Привычный мир Полины Лагутиной собирался просуществовать еще достаточно долго – несколько миллионов лет, как минимум, – а мир ее брата доживал последние минуты. Какая гигантская пропасть пролегала между этими отрезками времени, однако пропасть, что разделяла меня с реальностью, выглядела гораздо шире. Было обидно, что я не оправдал надежд Полины, согласившейся ждать меня на том краю пропасти. Но я хотя бы знал, что надежды сестры на мое возвращение были искренними.
Я еще немного постоял возле точки «Феникс», приходя в себя от этой короткой, но в целом не разочаровавшей меня встречи, после чего пошел к Кассандре, расположившейся на другой стороне храма Огненной Птицы. Девушка выбрала для себя солнечное местечко и, рассевшись на траве, грела лицо под последними лучами виртуального светила. Последние лучи – непривычно было говорить такое о недавно взошедшем солнце, но что поделать, если закат сегодня намечался гораздо раньше срока.
– Она не поверила тебе, да? – полюбопытствовала Кассандра, когда я в молчании опустился рядом с ней на траву. – Прости, что не предупредила тебя. Полина ведь и мне не поверила, хотя на встречу все-таки согласилась.
– Не поверила, – подтвердил я. – Впрочем, это даже хорошо, что не поверила. Иначе Полина не говорила бы со мной как с живым человеком, и мне не пришлось тратить время и доказывать, что я – не компьютерная программа. Знаешь, я боялся, что все станет только хуже, но, как ни странно, все прошло просто замечательно. Мне дали и кнута и пряника, хотя, если честно, на второе я совсем не рассчитывал. Даже не знаю, Анабель, какими словами выразить тебе благодарность.
Ознакомительная версия.
