– И как ты смог подняться с такой тяжестью? Или веревками привязывал? – уточнил один из смертников.
– У контейнеров была положительная плавучесть – я вытащил их из затонувшего вертолета, и они сами всплыли, – пояснил Макс. – И насчет тридцати восьми сомнения есть: нырял в отлив; глубину замеряли самодельным лотом, и веревка неизвестно насколько вытянулась при этом. Думаю, там не больше тридцати пяти было, но не меньше тридцати.
– Да ты киборг! – наконец-то поверил Пикар. – Случайно не тот вертолет был, на котором Эн сюда попал?
– Он самый.
– Теперь понятно. Мы ждали возвращения Черных Тигров, чтобы им заняться. Стоим здесь второй день уже. Дог говорил, что Эна должны взять живым и заставить выдать место. Если там груз таких контейнеров, то теперь понятно, почему решили заняться вертолетом, хотя на буях полно машин осталось.
– Про контейнеры знал только Эн, – возразил Макс.
– Ты уверен? Нас бы за обычным разбитым вертолетом в такую даль гнать не стали.
– А до этого вы не поднимали вертолетов?
– Нет.
– Там народ собрался, – сообщил Олег. – Ты сказал, липовцев из нор повытаскивать, вот и вытащили.
– Ладно, пошли к ним. Надо пообщаться.
Уже спускаясь по сходням, остановился, обернулся, уточнил:
– Пикар, ты ведь русский. Почему корабль назвал так, да и прозвище у тебя не наше?
– Готы не любят русских названий, имен и кличек. Очень не любят. К тому же «Челленджер» – легендарное исследовательское судно: дно океанов изучало. А Пикаром я был еще до готов, и вообще на Земле.
– Не по-нашему звучит.
– Конечно, он швейцарец. Создатель «Триеста»[20] и один из тех, кто достиг на нем дна глубоководной впадины. Абсолютный рекорд погружения – никем еще не побит.
– Так ты еще на Земле этим делом увлекался?
– Да, – усмехнулся Пикар. – Я судомоделист, но вообще-то по духу псих-глубоководник. У меня мания глубины. Подводные лодки собирал. Естественно, модели. Знаешь, как переводится «Челленджер»?[21]
– Претендент?
– Можно и так. Но лучше – «Бросающий вызов». Ну так что – будем бросать вызов?
– Легко. Знаешь, я почти уверен, что мы с тобой неплохо сработаемся.
– Взаимно.
* * *
С липовцами все прошло просто. Никто из них не питал ни малейших иллюзий в отношении готов – все понимали, что без Люца Липа повторит судьбу других разоренных поселков. Впрочем, по вождю-садисту никто не скорбел – все обстояло как раз наоборот. А когда узнали, от чьей руки он погиб, на Макса начали посматривать как на десницу Господню.
В общем, никаких проблем с уговорами не возникло – липовцы дружно и совершенно добровольно засобирались переезжать. Они даже не уточняли дальнейших планов Макса и его компании. Им было все равно, что и как дальше будет: здесь и сейчас оставаться нельзя, а это главное.
Макс и сам не знал, что будет дальше, но кое-какие идеи начали вырисовываться. Пока что он сам их пугался, но дай время – может, и вырастет что-нибудь приличное. Особенно если поговорить кое с кем, расспросив дотошно и вдумчиво.
Как-то само собой получилось, что сборами липовцев начал заведовать Староста. Хотя Макс не особо ему доверял, но не мог не отметить его полезности – командовал тот эффективно. Не упускал ни одной мелочи – ничего готам не оставлял. Нехитрая утварь, запасы тряпья и кокосового волокна, корнеплоды с огородов, орехи, соль, корзины. Даже жерди выламывали из построек, увязывая, и шары выдержанной высококачественной липучки не забыли.
Врагу достанутся голые стены (причем частично разрушенные) и засыпанные колодцы.
Корабельными делами Макс поставил командовать Пашу – и не пожалел. Тот знал все о каждой посудине, даже о скорлупке Черных Тигров. До килограмма представлял их возможности и загружал четко – ни малейшего крена не допустил и палуб не загромоздил.
В Липу Макс пришел на одном корабле, назад возвращался с целым флотом. Громадина «Челленджера» (если не вспоминать несколько сомнительного рассказа Бродяги, то, вполне вероятно, это самое большое судно в этом мире); скромное и неказистое корыто Черных Тигров, здоровенное каноэ гонцов, на свою беду не вовремя остановившихся на острове, и маленькая лодка, приписанная к хозяйству Пикара, – в ней втроем еле-еле можно разместиться. Она была сконструирована для поисковых работ – на корме оборудован пост наблюдателя: удобная скамейка, катушка лота на корме и закрепленный на левом борту прибор для наблюдения за глубинами (по сути, усовершенствованный аналог той корзины без дна, с помощью которой три дня назад следили за самоубийственным погружением Макса).
Несмотря на громоздкость и необычность конструкции, ходовые качества «Челленджера» оказались вполне приличными – в скорости он лишь немногим уступал легкой скорлупке Черных Тигров. Если поднажать, можно успеть вернуться к завтрашнему вечеру.
Но Макс не торопился. Он знал, что далеко не всех врагов удалось уничтожить: многие ушли и, скорее всего, доберутся до своих. Служба гонцов у готов есть, и очень скоро их главари узнают о новой угрозе и зашевелятся, как растревоженные муравьи. Но сразу нападение не организуют – пока до Алариха дойдет весть, пока он отреагирует, пока разведку пошлет, пока дождется возвращения разведчиков. До начала настоящей войны время есть, и надо его использовать на полную катушку.
Макс повел флотилию к дальнему бую.
Наблюдать за работой Пикара и его команды было истинным удовольствием. Эти ребята знали, что делают, и предусмотрели почти все. Счастье, что они остались с Максом – не ушли к готам. Без них было бы непросто разобраться в работе механизмов подъемников, компрессора и прочих хитроумных приспособлений, предназначенных для водолазных работ.
Машину, которую десять дней назад заметил Снежок (а кажется, что с той поры вечность прошла), подняли без помощи водолазного колокола. Хорек и Гиря, застегнув свинцовые пояса, спустились к ней, придерживаясь за тонкие веревки, подцепили на четыре крюка, скинули грузы, поднялись на поверхность. Затем заработали дополнительные лебедки: приблизительно двадцать минут вращения рукоятей – и автомобиль показался из-под воды.
Это оказалась видавшая виды «десятка». Машинка скромная, но не сказать чтобы легкая. Однако для механизмов «Челленджера» это не составило проблемы. Четверка ребят продолжила вращать рукояти лебедок, автомобиль выбрался из воды полностью, затем завис под платформой меж корпусов. Опорные балки, вырезанные из пальмовых стволов, заскрипели, по кораблю прошла дрожь вибрации, канаты натянулись струнами, но ничего страшного не произошло.
