На Земле происхождение нашей группы прослеживается от многих источников и уходит далеко в историю. Мы происходим от ассоциации ученых, боровшихся против засекречивания научной мысли, против ограничений и препятствий, которые ей ставились. А также от ассоциации людей искусства, боровшихся против цензуры. От ассоциаций, работавших в области юриспруденции, и от многих других организаций, хотя большинство из них не имело успеха, а некоторые были просто беспомощными и глупыми. Около ста лет назад все такие организации оказались вне закона. Те, что были слабы, — распались сами; слишком шумные были разгромлены и ликвидированы, а остальные консолидировали свои силы.
Здесь, на Венере, происхождение нашей организации ведет начало от момента, когда впервые было достигнуто взаимопонимание и договоренность между Сайрусом Бокононом и аборигенами. На Марсе одновременно с организацией — о ней я скажу несколько позднее — есть филиал, который состоит из представителей класса священников. Хотя это весьма неточное слово, поскольку они не являются священниками. Я бы скорее назвал их классом судей, это ближе по смыслу.
Сэр Исаак перебил его:
— Старшие.
— Да, пожалуй, это еще лучше передает смысл, хотя и с несколько поэтическим оттенком. Ну ладно, хватит об этом. Все дело в том, что все эти организации — марсианская, венерианская и земная — стремились к тому, чтобы…
— Минуточку, — вмешался Дон. — Если вы ответите мне всего лишь на один вопрос, это разрешит для меня всю проблему в целом. Я — солдат, сражающийся на стороне Венерианской Республики. Скажите мне только одно: эта организация — я имею в виду здешнюю, на Венере, — поможет изгнать отсюда зеленомундирников?
— Не могу обещать. Видишь ли…
Дон так и не узнал, что они хотели ему объяснить; речь Фипса была прервана восклицанием:
— Дон! Дональд! — и он оказался в объятьях представительницы своей собственной расы.
Казалось, Изабель обняла его так сильно, что чуть не сломала ему шею. Дон был растроган и смущен. Он мягко отвел ее руки и попытался сделать вид, что ничего особенного не произошло. В этот момент он заметил ее отца. Тот стоял рядом и смотрел на него со странным выражением.
— Здравствуйте, мистер Костелло.
Костелло приблизился и поздоровался с ним за руку.
— Как поживаете, мистер Харви? Очень рад снова видеть вас.
— И мне тоже приятно встретиться с вами. Я чрезвычайно рад узнать, что вы живы и здоровы, что с вами ничего не случилось. Я уже предполагал самое худшее.
— Нет, с нами ничего такого не случилось, но мы были близки к этому.
— Дон, а ты выглядишь старше, значительно старше, — сказала Изабель. — И как ты похудел!
Он улыбнулся.
— А ты выглядишь все так же, как и раньше, бабушка.
Фипс опять прервал их разговор:
— Мне, конечно, очень не хочется вмешиваться, когда вся семья в сборе и все так счастливы. Мисс Костелло, мы все хотим знать, где кольцо?
— Какое кольцо?
— То кольцо, которое я дал тебе на хранение, — пояснил Дон.
— Кольцо? — спросил мистер Костелло. — Мистер Харви, так, значит, вы подарили моей дочери кольцо?
— Видите ли, это не совсем то, что вы имеете в виду. Понимаете ли…
Фипс снова перебил их:
— Это то самое кольцо, Джим! Понимаешь? Кольцо, в котором послание. Харви был вторым курьером и, похоже, сделал так, что ваша дочь стала еще одним, незапланированным, курьером.
— Да? Должен сказать, что у меня в голове уже все перепуталось. — Он посмотрел на дочь.
— Оно все еще у тебя? — спросил Дон. — Ты не потеряла его?
— Потерять твое кольцо?! Конечно, нет, Дон. Да, но я думала… Ну ладно, не будем об этом. Я могу вернуть его тебе.
Она огляделась вокруг. Глаза всех присутствующих были устремлены на нее. Всего четырнадцать пар глаз, считая, конечно, все глаза Сэра Исаака.
Она вышла, но почти сразу вернулась и протянула Дону кольцо.
— Вот оно.
Фипс потянулся за ним. Но Изабель быстро передала кольцо Дону. Фипс открыл было рот, потом закрыл, потом снова открыл.
— Ну ладно. Хорошо… Давайте его сюда, Харви.
Дон положил кольцо в карман.
— Вы так и не объяснили мне, почему, собственно, я должен передать его вам.
— Но… — Фипс вдруг покраснел. — Это уже глупо! Если бы мы знали, что оно все время находилось здесь, мы не стали бы посылать за тобой. Обошелся бы без отпуска.
— Ну нет, это не так.
Фипс перевел взгляд на Изабель.
— Интересно, почему же это не так, девушка?
— Потому что я бы никогда не отдала его вам. Дон сказал мне, что кто-то пытался отобрать у него это кольцо, и я не знала, кто именно. Может быть, это были как раз вы?
Лицо Фипса, который и так уже был достаточно красен, приобрело багровый апоплексический оттенок.
— Хватит детских игр вокруг очень серьезных дел! Я больше не потерплю! — Он подошел к Дону и схватил его за руку. — Кончай эту ерунду и отдай нам сообщение.
Дон оттолкнул его руку и отступил на полшага, а когда Фипс посмотрел вниз, он увидел, что ему в живот направлено острие кинжала. Дон держал нож профессионально, расслабленным захватом большого пальца и двух других пальцев руки. Так делали люди, знающие, как обращаться с кинжалом.
Казалось, Фипс не верит своим глазам. Дон мягко сказал:
— Ну-ка отстаньте от меня.
Фипс отпрянул назад.
— Но, Сэр Исаак!..
— Да, — сказал Дон. — Сэр Исаак, должен ли я мириться с таким обращением в вашем доме?
Щупальца дракона задвигались по клавишам водэра, но из него послышались какие-то странные, непонятные звуки. Он повторил те же манипуляции, после чего прозвучали слова:
— Дональд, ведь это твой дом. Ты всегда будешь в нем в безопасности. Пожалуйста, ради всего хорошего, что ты сделал для меня, убери оружие.
Дон посмотрел на Фипса, выпрямился и убрал нож; он будто сам собой исчез из его руки. Фипс несколько успокоился и обратился к дракону:
— Ну, Сэр Исаак, что вы собираетесь делать?
На этот раз Сэр Исаак справился с водэром сразу.
— Изыди! — сказал он.
— Что такое?
— Вы вели себя недостойно. Вы не являетесь членом моей семьи и угрожали моему сыну. Пожалуйста, уходите. Иначе это приведет к большому несчастью.
Фипс начал что-то говорить, затем махнул рукой и вышел. Дон сказал:
— Сэр Исаак, мне очень, очень жаль, что так получилось. Я…
— Пусть воды покроют то, что произошло. Пусть все это будет похоронено в болотной тине. Дональд, дорогой мой, я могу уверить тебя в том, что если мы просим тебя что-то сделать, то исходим при этом из того, что твои родители на твоем месте поступили бы точно так же. Если бы они были здесь, они помогли бы тебе выбрать верный путь.
