– Уничтожай лифт!
«Повторите приказ для атаки».
– Взорви здесь все к чертовой матери!!!
«Весь арсенал гиперпространственных торпед выпущен».
Корабль «Возмездие» выпустил в космос тысячи смертоносных ракет. Защитные системы Города Богов бездействовали. Они словно не замечали опасности, а возможно, и вправду не могли почувствовать ее своими сенсорами.
Торпеды достигли цели, и от взрыва само пространство начало искажаться, словно в кривом зеркале. Еще недавно казавшееся мне незыблемым космическое сооружение стало разрушаться и съеживаться. Бесчисленные корабли разметало, как песок ветром. Черная дыра вырвалась из оков и, тысячекратно усилившись энергией торпед, начала все всасывать в себя. Звезды дернулись со своих мест, мой корабль тоже вовлекло в воронку, и все обратилось тьмой…
Воронеж, квартира недавно умершего отца
В окне уже брезжил рассвет, а я дочитал свой дневник лишь до половины. Не отрываясь от страниц ни на минуту, не отходил ни попить, ни в туалет. Тысячи вопросов роились в голове.
Откуда взялись эти записи? Правдивы ли они?.. А главное, что ждало меня впереди – и в следующей части дневника, и, что более важно, в моей предстоящей жизни?..
Глаза слипались, сон подкатывал удушающей волной. Совсем обессилев, я отложил дневник и прилег на кровать отца прямо в одежде. «Завтра будет новый день, и я узнаю больше», – подумал я и уснул.
Трудно сказать, сколько я проспал, но когда очнулся, в окно лился яркий свет. Нужно было отправляться на кладбище и побыть, наконец, на могиле отца. Однако прежде мне захотелось хоть краем глаза взглянуть, что же произошло после взрыва Города Богов, и я снова открыл тетрадь…
Новый мир
Вокруг была тьма. Тьма непроглядная. И бесконечная. Кажется, такое в моей жизни уже было. Но тогда, после аварии, я абсолютно ничего не помнил, разве что немного само происшествие. Теперь же память вернулась ко мне полностью. Нет, ко мне не вернулись воспоминания о событиях до аварии, но то, что со мной случилось после, я представлял очень хорошо. Сейчас, находясь в полной мгле, я ощущал все уже не так ярко, как пару минут назад, когда, возможно, уничтожил центр галактической цивилизации. В памяти держались картины того, как в битве «чужих» погибла моя родная планета, как умерли все, кто мне был дорог, но ощущалось это совсем по-другому. Так, как если бы все события были просто описаны в книге, а не случились со мной в реальности. Возможно, подобное чувство было связано с тем, что я уничтожил так называемый лифт времени, и теперь воспоминания были лишь тенью действительности.
Но с другой стороны, не дав аватарам из будущего прийти и изменить прошлое, каким же я сделал настоящее? Да и вообще, где я? Убит взрывной волной? Выброшен из времени? Про это мне Тимур ничего не рассказывал…
Внезапно я заметил, что не дышу. Да, в тот раз на операционном столе я не обратил на свое дыхание никакого внимания, ведь так естественно, когда дышишь, забывать про это. А вот сейчас, даже пытаясь вдохнуть, я ничего не мог сделать.
Мысль, что я мертв, сменилась ощущением, что помимо тьмы есть еще кое-что…
Вокруг было влажно. Даже не просто влажно: я плавал в какой-то теплой жиже. Но при этом мне было достаточно комфортно, более того, я чувствовал себя словно слегка под кайфом. Будто находился в состоянии легкого опьянения или выпил изрядную дозу антидепрессантов.
Было темно и тихо. Конечно, относительно – некоторые звуки, похожие на тиканье часов или стук сердца, я все же слышал. Но они доносились издалека, искаженные и приглушенные.
В какой-то момент мне показалось, что я нахожусь в колбе, как Светлана на космической базе, где я ее видел в последний раз. Возможно, после взрыва меня восстанавливали в камере регенерации. А звуки были отголосками работающего механизма жизнеобеспечения.
Неожиданно то, что казалось непроглядной темнотой, наполнилось еще большими оттенками черного. Казалось, со всех сторон на меня начало что-то давить, будто я попал под пресс, хоть этот пресс и был довольно мягким. Ощущение было не из приятных, и прежняя эйфория сменилась мучительной мигренью.
Смутная догадка возникла у меня. Вспоминая тот странный напиток на корабле, я подумал о том, что, возможно, из-за выпитого у меня возникла галлюцинация, а эта новая боль – своего рода похмелье. Но в этот момент сдавливание и головная боль отступили подобно морской волне во время отлива. Слишком короткое похмелье показалось подозрительным.
Однако расслабился я зря. Стены вокруг меня снова сжались, в этот раз многократно сильнее, головная боль вернулась, а где-то вверху, если, конечно, я мог определить, где был верх, а где низ, – забрезжил свет.
Этот свет манил меня, как в записках тех, кто пережил клиническую смерть. Боль отпустила. Давление ослабло. Но затем все вернулось с еще большей силой… Чуть ослабилось, и еще… Затем еще, и еще… все сильнее с каждым разом.
Мой странный рай решил изгнать меня туда, где брезжил свет, и каждая новая волна, подталкивала меня к выходу из тьмы. Просвет все ширился, и мне показалось, что я слышу странные, неразборчивые голоса, доносившиеся оттуда – из яркого сияния вверху, куда помимо моей воли меня что-то выталкивало.
В какой-то момент боль от давления стала и вовсе нестерпимой, и тут я покинул свою мрачную, но теплую обитель. Кромешную тьму сменило ярчайшее, до боли в глазах, сияние. Мне сразу вспомнились софиты операционной, но это было нечто другое. Неизведанная сила подхватила меня и подняла еще выше.
Смутные образы, теряющиеся во всполохах света, оглушающие неразборчивые голоса, внезапный холод, а потом боль в районе живота, словно меня пырнули… Эту боль я еще стерпел, но потом что-то мощное и сильное ударило меня в спину. Удар был настолько болезненным, что, пожалуй, сравнился бы с моим столкновением с поездом в прошлом. Боль заставила меня закричать, но крик тоже ото звался во мне неприятным ощущением, так как для него мне пришлось вздохнуть, а за вдохом появилась боль как будто разрывающихся внутри органов. К счастью, все быстро прошло. Теперь я мог дышать, и даже зрение справилось со слепящим светом.
Вокруг стояли большие люди в белых халатах, они укутали меня так, что я потерял способность двигаться, а потом передали какой-то молодой женщине, такой же большой, как и они. Присмотревшись к ней, я узнал свою приемную мать. Сам же я был очень мал, и, судя по тому, каким я видел все окружающее, вместо тела тридцатитрехлетнего парня я обрел плоть новорожденного.
Видимо, уничтожение лифта времени все вернуло в исходные точки, до вмешательства пришельцев. Только вот я родился, помня все, что было раньше.
