Эпиптикс не обратил на нее никакого внимания.
— Эти люди теперь ограждены от дальнейших неприятностей?
— По-моему, да. Ни нопалы, ни ггер, похоже, не могут проникнуть через эту оболочку.
Птиду снова замер, очевидно, всматриваясь в пара-космос. Через какое-то время скрежет грудных пластин дал знать о том, что он раздосадован.
— Моим органам чувств не удается достаточно четко различить ггера. Вам он хорошо виден?
— Да, — ответил Бек. — Когда я концентрирую свою волю в желание его увидеть.
— И вы можете определить направление, откуда он вам видится?
Бек показал вверх и чуть в сторону. Птиду Эпиптикс повернулся к Тарберту.
— Вы согласны с этим выводом?
Тарберт кивнул.
— Я тоже вижу его именно в том направлении.
Бугорчатые грудные пластины снова раздосадованно задребезжали.
— Ваша система восприятий в корне отличается от моей. Мне кажется, что он..., — здесь переводчик сбился на нечленораздельный лепет, как будто столкнулся с каким-то непереводимым понятием... — просматривается со всех направлений. — Помолчав немного, он затем добавил. — Ггер обрек мой народ на тягчайшие испытания.
Весьма сдержанное высказывание, отметил про себя Бек. Затем подошел к окну. Восточная часть неба уже посерела, приближался рассвет.
Эпиптикс повернулся к Тарберту.
— Вы сделали несколько замечаний в отношении ггера, смысла которых я не уловил. Вы бы не могли повторить их?
— С удовольствием, — вежливо ответил Тарберт, а Бек ухмыльнулся про себя. — Пара-космос, по-видимому, вторичен по отношению к обычной вселенной. В соответствии с этим ггер, вероятно, имеет аналог в виде вполне определенного существа в нашем мире. То же самое, разумеется, относится и к нопалам.
Эпиптикс стоял недвижимо, как бы постигая скрытый смысл сказанного Тарбертом.
— Я понимаю истинность всего этого. Это крайне существенно. Мы должны отыскать это чудовище и уничтожить его. Затем точно так же нам нужно поступить с нопалами. Мы найдем то место, где обитают их материальные носители, и уничтожим его, тем самым уничтожив и нопалов.
Бек отвернулся от окна.
— Не уверен, что это будет подлинным благодеянием для жителей Земли. Они могут очень сильно пострадать при этом.
— Каким образом?
— Давайте рассмотрим, что произойдет, если все жители Земли вдруг станут ясновидцами и телепатами?
— Хаос, — пробормотал Тарберт. — Разводы последуют сотнями.
— Все это не существенно, — сказал Эпиптикс. — Пройдемте.
— «Пройдемте?» — удивленно спросил Бек. — Куда?
— В наш космический корабль. Поторапливайтесь. Здесь уже светло, почти как днем.
— Мы не хотим подниматься на борт вашего космического корабля, — возразил Тарберт голосом, каким обычно урезонивают дерзкого ребенка. — Зачем это нам?
— Так как своими мозгами вы в состоянии видеть в сверх-мире. Вы поведете нас к ггеру.
Бек запротестовал, Тарберт попытался было спорить, Маргарет оставалась безразличной. Эпиптикс сделал повелительный жест.
— Поторопитесь. Не то вы будете убиты. — Категоричность и бесстрастность этих слов не оставляли никакого сомнения в том, что в случае дальнейшего промедления эта страшная угроза будет безотлагательно приведена в исполнение. Бек, Тарберт и Маргарет поспешили покинуть здание.
Космический корабль ксексиан представлял из себя вытянутый сплющенный цилиндр с рядом турелей на одной из торцовых поверхностей. Внутри корабля все было сурово и неуютно и пахло специфическими ксексианскими материалами, к чему еще примешивался едкий запах, исходивший от кожи самих ксексиан. В верхней части корабля к турелям вели многочисленные огражденные мостики и лестницы. В носовой части были расположены органы управления, навигационное оборудование, разнообразные измерительные приборы. Поближе к хвосту располагались двигатели, заключенные в особые гондолы из розоватого металла. Троим землянам не было отведено какое-либо отдельное помещение, и, скорее всего, таковых не было и ни у кого из экипажа. В свободное от выполнения тех или иных обязанностей время ксексиане сидели флегматично на скамьях, время от времени обмениваясь треском слов и фраз.
Эпиптикс только раз заговорил с землянами:
— В каком направлении расположен ггер?
Тарберт, Бек и Маргарет сошлись во мнении, что ггера следует искать в направлении созвездия Персея.
— И на каком удалении, если это вам тоже открылось?
Никто из них не осмелился на большее, чем предположение.
— В таком случае мы будем двигаться, пока не станет ощутимой перемена в направлении, откуда просматривается ггер.
С этими словами ксексианин удалился.
— Увидим ли мы еще когда-нибудь Землю? — с горечью в голосе произнес Тарберт.
— Самому хотелось бы знать, — ответил Бек.
— Не дали взять с собой даже зубной щетки. Даже смены белья, — пожаловалась Маргарет.
— Можешь позаимствовать что-нибудь в таком роде у одного из ксексиан, — предложил Бек. — Эпиптикс одалживает Тарберту свою электробритву.
— Твой юмор немножко неуместен, — кисло улыбнувшись Беку, ответила Маргарет.
— Хотелось бы знать, на каких принципах все это работает, — произнес Тарберт, скользя взглядом по отсеку, в котором они находились. — Силовая установка резко отличается от всего, о чем мне когда-либо приходилось слышать. — Он подозвал жестом Эпиптикса. — Объясните нам, пожалуйста, принцип действия двигателей.
— Мне ничего неизвестно по данному вопросу, — категорично заявил переводчик. — Корабль очень стар. Он был сооружен еще до начала великих войн.
— Нам очень хотелось бы понять, как работают эти двигатели, — пояснил Бек. — Как вам известно, мы даже не представляем себе скоростей выше, чем скорость света.
— Можете смотреть, сколько вам угодно, — сказал Эпиптикс, — потому что ничего не увидите. Что же касается того, чтобы мы поделились с вами нашими технологическими достижениями, то об этом не может быть речи. Ваша раса переменчива и склонна к потаканью своих капризов. Не в наших интересах предоставить вам шанс расселиться по всей галактике.
— Грубые варвары, — пробурчал Тарберт, когда ушел Эпиптикс.
— Мда, обаятельными их никак не назовешь, — заметил Бек. — Но, с другой стороны, им неведомы никакие пороки, свойственные людям.
— Благородный народ, — сказал Тарберт. — Вы хотели бы, чтобы ваша сестра вышла замуж за кого-нибудь из них?
Разговор прекратился. Бек попробовал заглянуть в пара-космос. Его мысленному взору представились размытые контуры корабля, что могло оказаться не ясновидением, а просто проявлением способности его сознания создавать зрительные образы и ничем более. Все остальное оставалось покрыто мраком.
