Бета перегнулся через пирамиду, нырнул под зеркальную поверхность, проплыл под Альфой, вынырнул и лег рядом с ним.
— Взгляни на Реликта на склоне холма. В его крови— вся древняя раса— ограниченные людишки с тронутыми мозгами. Он повинуется инстинкту. Топорная работа, неудачник, — заключил Альфа.
— Они умирают! Все умерли! — громко прокричал Бета, — осталось только трое или четверо.
Когда: сейчас, в прошлом, будущем— было неважно.
Эти символы относились к другой эпохе, словно лодки на высохшем озере— с тех пор процесс не имел начала и конца.
— Это видение, — проговорил Альфа. — Я видел на Земле Реликтов, затем их смахнуло куда-то, словно ветром мошкару. Для нас это уже в прошлом.
Организмы лежали спокойно, обсуждая видения.
С неба упал камень или может метеор, и ударился о поверхность пруда.
За ним медленно затягивалась круглая дыра. С другого конца водоема ударил в воздух фонтан жидкости и унесся прочь.
— Вновь интуиция усиливается! Скоро в небе будет много огней, — сказал Альфа.
Возбуждение его оставило.
Он указал пальцем в небо, поднявшись на ноги. Бета лежал спокойно.
На нем ползали, скакали и множились жуки, паучки, муравьи и мухи.
Альфа понимал, что Бета мог бы подняться, стряхнуть с себя насекомых, пересесть на другое место, но Бета, казалось, предпочитал оставить все как было.
Ну и пусть, этого было вполне достаточно.
Он может создать другого Бету, какого только пожелает, даже целую кучу их.
Иногда мир буквально кишел организаторами всех цветов и размеров, высоких, как колокольни, коротких и коренастых, как цветочные горшки.
Иногда они скрывались в глубоких пещерах, а иногда недолговечная субстанция земли и раз, и тридцать раз сворачивалась в единый кокон, и все угрюмо ждали того времени, когда Земля развернется, и они смогут вылезти на свет, бледными и моргающими.
— Меня мучает потребность, — сказал Альфа. — Съем я Реликта.
Он пригнулся и перекинул себя к подножию желтого утеса.
Реликт Финн в ужасе вскочил на ноги.
Альфа попробовал сообщить, что Финну давалась некоторая отсрочка перед тем, как его съедят.
Но Финн, должно быть, не уловил многочисленных обертонов Альфиного голоса. Он схватил камень и запустил им в Альфу.
Едва оторвавшись от руки, камень превратился в облако пыли, ударившее Реликта в лицо.
Альфа придвинулся, вытянув свои длинные руки.
Реликт ударил его. Его ноги поскользнулись, и он полетел на равнину.
Альфа, ликуя, кинулся за ним.
Финн попытался отползти прочь.
Альфа двинулся вправо— теперь одно направление ничем не отличалось от другого. Он столкнулся с Бетой и вместо реликта принялся пожирать Бету.
Реликт, стесняясь, поколебался, затем подошел и присоединился к Альфе, набивая свой рот кусками розового мяса.
— Я почти сообщил ему о предчувствии, о том, что все это кончится. Помнишь, я тебе рассказывал.
Финн не понимал персонального языка Альфы. Он лишь торопился насытиться как можно быстрее.
— В небе будут огни, — разглагольствовал Альфа, — гигантские огни.
Финн поднялся на ноги, с опаской поглядывая на Альфу, и, ухватив ноги Беты, поволок его к холму. Альфа наблюдал за ним с веселой беспечностью.
Это была не легкая работа для изнеможденного Реликта.
Бета то взлетал, то его сносило ветром, то прибивало к земле. Наконец, он утонул в глыбе гранита, которая застыла вокруг него.
Финн пытался освободить Бету, тыкая в него хворостиной. Но безуспешно. Он заметался туда-сюда в полной растерянности.
Бета начал сжиматься, усыхать, словно медуза на горячем песке. Реликту ничего не оставалось делать, как убираться восвояси. Слишком поздно. Пища пропала почем зря. Мир был мерзким скопищем разочарований. Правда, на какое-то время его желудок оказался полон.
Он полез на гору и скоро отыскал лагерь, где ждали его четверо Реликтов— два древних самца и две самки. Обе самки, Гиза и Рик, как и Финн, ходили на промысел.
Гиза вернулась с охапкой лишайника, а Рик принесла какую-то безымянную падаль.
Старцы, Бад и Тагарт, спокойно сидели и ждали не то еды, не то смерти.
— Где же добыча, за которой ты отправился? — угрюмо встретили Финна женщины.
— Я отхватил целую тушу, — сказал Финн. — Только не смог ее притащить.
Между тем Бад втихомолку стащил охапку лишайника и принялся набивать им рот, но тот оказался живым, затрясся и задрожал, выпустил красное облако ядовитого дыма, которое ту же прикончило незадачливого старикашку.
— Вот вам и пища, — сказал Финн. — Давайте поедим.
Но от яда пошло быстрое разложение. Тело забурлило, покрылось голубой пеной и растеклось в разные стороны.
Женщины обернулись ко второму старику, который пролепетал дрожащим голосом:
— Вы, конечно можете меня съесть, но почему бы не выбрать Рик, которая куда сочнее и моложе меня?
Рик, самая молодая из женщин, не удостаивая своим ответом, вцепилась зубами в кусок своей добычи.
— К чему мучаться? — проговорил Финн глухо. — Пищу становится добывать все труднее, и мы, очевидно, остались последними людьми.
— Нет, — запротестовала Рик. — Не последние. Помните, мы видели других за зеленой насыпью.
— Это было очень давно, — сказала Гиза. — Теперь, наверное, они уже погибли.
— Может быть, они нашли какой-нибудь источник пищи, — предположила Рик.
Финн поднялся на ноги и окинул взором равнину. — Кто знает, может быть, за горизонтом лежат более благодатные земли.
— Там нет ничего, только пустыня и чудовищные создания, — огрызнулась Гиза.
— И что, нам будет хуже, чем здесь? — спросил Финн.
Возражений не последовало.
— Вот что я предлагаю, — сказал Финн. — Видите этот высокий пик? Видите слои твердого воздуха? Они бьются и отскакивают от него. Они летают туда и обратно и исчезают вдали. Давайте взберемся на эту скалу и оттуда перенесемся в прекрасные страны, которые лежат где-нибудь за горизонтом.
Теперь пошли возражения.
Старый Тагарт запротестовал, ссылаясь на свою немощь, женщины подняли на смех предложение Финна, но потом, поворчав и поспорив, начали карабкаться на вершину горы.
На это ушло много времени, обсидан был вязок как желе. Несколько раз Тагарт признавался, что находится на грани смерти, но все-таки они с грехом пополам взобрались на вершину скалы.
Там едва хватало места перевести дух и осмотреться.
Их взорам открылась местность до самого горизонта, уводившая в седую, белесую мглу.
Женщины перепирались, указывая в разные стороны, но что там их ждут райские куши, верилось с трудом.
