праздник перешел все границы приличия, не так ли? — сказала она. — Приберись, пока я поставлю чайник.
— Но тебе стоит это услышать, — запротестовал он.
Она остановилась у двери.
— Назови, — предложила она, — хотя бы одну причину, почему мне стоит услышать, как ты говоришь задом наперед.
И с этими словами вышла.
Оставшись один, Стивен даже не подумал начать убираться, а лишь нажал кнопку воспроизведения и с интересом прослушал любопытную абракадабру, получившуюся при обратном проигрывании записи своего голоса. Затем он остановил магнитофон, снял наушники и переключился на репродуктор. Он с удовлетворением отметил, что голос его все еще звучал по-европейски, хоть и произносил что-то нечленораздельное, как будто на большой скорости. В качестве эксперимента он уменьшил скорость вдвое и увеличил громкость. Голос теперь звучал на октаву ниже, растягивал слова, гудел медленным басом, произносил невероятные слоги, что само по себе было чем-то восхитительным. Стивен кивнул и откинулся назад, слушая бормотание, разносившееся по комнате.
Внезапно раздалось порывистое шипение, похожее на звук фототелеграфа или пара, вылетающего из паровозной трубы, и комнату обдало порывом горячего воздуха, как будто в кочегарке открыли топку…
От неожиданности Стивен подпрыгнул, чуть не упав со стула. Придя в себя, он потянулся вперед и стал быстро нажимать клавиши и поворачивать регуляторы. Голос в репродукторе внезапно замолк. Стивен тревожно осмотрел свою аппаратуру в поисках искры или задымления. Не обнаружив ничего такого, Стивен облегченно вздохнул, но тут у него возникло необъяснимое чувство, что в комнате появился кто-то еще. Он резко повернул голову и тут же уронил от удивления челюсть, глазея на фигуру, возникшую в четырех футах справа и чуть сзади от него.
Человек стоял как статуя, вытянув руки вдоль тела. Он был высок, уж точно около шести футов, а чрезмерно большая цилиндрическая шляпа с узкими полями делала его еще выше. Острые края его накрахмаленного воротничка торчали в противоположные стороны, за ними виднелся шелковый шейный платок, далее шел длинный темный сюртук с отделкой, за ним брюки серого лавандового цвета в черную крапинку, а в самом низу показывали носы черные блестящие ботинки. Стивену пришлось запрокинуть голову, чтобы увидеть лицо незнакомца. Оно было красивым, бронзовым, словно бы загоревшим под средиземноморским солнцем. Глаза — темные и большие. Роскошные усы переходили в ухоженные бакенбарды. Подбородок и щеки были гладко выбриты. Черты его лица смутно напоминали ассирийскую статую.
Даже в этом обескураженном состоянии Стивен понял, что, несмотря на общее впечатление несоответствия внешнего вида незнакомца всем текущим обстоятельствам, он выглядел бы, несомненно, изысканно и элегантно, будь это какое-то другое время и другое место. Стивен продолжал глазеть.
Рот незнакомца начал двигаться.
— Я явился, — объявил он торжественно.
— Э-э… я вижу, — ответил Стивен. — Я… это вижу, но не совсем понимаю…
— Вы позвали меня. И я явился, — повторил незнакомец с таким выражением, как будто все должно было стать вполне очевидным.
Стивен нахмурился.
— Я вообще ни слова не говорил, — начал возражать он. — Я просто сидел здесь и…
— Нет причины для тревоги. Вы не пожалеете о содеянном, — сказал незнакомец.
— Я вовсе не встревожен. Я просто ошарашен, — сказал Стивен. — И я не понимаю…
Торжественность в голосе незнакомца сменилась нетерпением, когда он спросил:
— Разве не вы начертали Железную пентаграмму? — Не совершая очевидно резких движений, он свел три пальца правой руки так, что указательный палец в перчатке лавандового цвета оказался направленным точно вниз. — Разве не вы изрекли Слово Власти? — добавил он.
Стивен посмотрел на указующий вниз палец. Он подумал, что некоторые куски ленты действительно легли на пол таким образом, что их можно было бы принять за геометрическую фигуру и, с некоторой натяжкой, даже пятиугольной формы. Но пентаграмма, о которой сказал незнакомец… Ах, это железооксидное покрытие, ну конечно… Гмм… вполне допустимо, но кто бы мог подумать…
Однако это «Слово Власти»… Ладно, можно предположить, что проигрываемый задом наперед голос мог произнести это слово чего-то там… да практически что угодно мог произнести этот голос!
— Выглядит все так, — сказал он, — будто здесь возникло небольшое недоразумение. Совпадение…
— Странное совпадение, — скептически заметил незнакомец.
— Ну, так и что же? — заметил Стивен. — Ведь они же случаются.
— Никогда не слышал, чтобы такое случалось раньше, — сказал незнакомец. — Когда меня или моих друзей вызывают подобным способом, то всегда с одной целью: сделать дело. И дело каждый раз было сделано. Без вариантов.
— Дело? — спросил Стивен.
— Дело, — повторил тот. — У вас есть определенные потребности, которые мы можем удовлетворить. В то же время у вас имеется определенный объект, который мы хотели бы добавить в свою коллекцию. Необходимо всего лишь договориться об условиях. Вы подписываете договор, своей кровью конечно же, и всё.
Именно слово «договор» навело Стивена на нужную мысль. Он вспомнил, как повеяло запахом горячего шлака, когда незнакомец появился в комнате.
— Ага, кажется, я начинаю понимать, — сказал он. — Это посещение — материализация. Это значит, что вы старый…
Незнакомец нахмурился и быстро перебил его:
— Мое имя Батраэль. Я один из уполномоченных представителей моего господина, его полноправный представитель, имеющий разрешение заключать договоры от его имени. А сейчас я буду очень признателен, если вы освободите меня из этой пентаграммы, неудовлетворительно тесной, и мы сможем обсудить условия договора в более комфортных условиях.
Стивен некоторое время смотрел на незнакомца, затем покачал головой.
— Ха-ха, — сказал он. — Ха-ха! Ха-ха!
Зрачки незнакомца расширились, а на лице отразилась обида.
— Прошу прощения?
— Вот что, — сказал Стивен. — Я извиняюсь за те действия, которые привели к вашему появлению. Однако расставим все точки над «i»: вы явились не в то место, чтобы заключать какие-то там сделки, совершенно не в то.
Батраэль внимательно изучал собеседника. Затем поднял голову, и его ноздри начали слегка шевелиться.
— Весьма любопытно, — заметил он. — Я совершенно не чувствую здесь никакого духа святости и безгрешности.
— Да дело не в том, — заверил его Стивен, — просто сейчас досконально известно об этих ваших сделках и можно с уверенностью сказать, что у второй стороны просто не было шансов пожалеть рано или поздно о заключенном договоре.
— Ах, ну ладно вам! Только подумайте, что я могу предложить…
Стивен прервал его тираду, скептически покачав головой.
— Не стоит распространяться, — посоветовал он. — Мне ежедневно приходится иметь дело с исключительно настойчивыми продавцами.
Батраэль смотрел на него печальными глазами.
— Я преимущественно имел дело с клиентами, проявлявшими изрядную настойчивость, — признался он. — Хорошо, если вы думаете, что произошедшее можно истолковать как досадную ошибку, думается, что мне остается только вернуться обратно и объяснить, что произошло. Насколько я знаю, раньше такого не случалось, однако, безо всяких сомнений, по
