— Благородный народ, — сказал Тарберт. — Вы хотели бы, чтобы ваша сестра вышла замуж за кого-нибудь из них?
Разговор прекратился. Бек попробовал заглянуть в пара-космос. Его мысленному взору представились размытые контуры корабля, что могло оказаться не ясновидением, а просто проявлением способности его сознания создавать зрительные образы и ничем более. Все остальное оставалось покрыто мраком.
Усталость в конце концов сморила всех троих землян и они уснули. Когда они проснулись, их покормили, во всем же прочем на них просто не обращали никакого внимания. Они беспрепятственно бродили по всему кораблю, находя повсюду механизмы, назначение которых для них было абсолютно непостижимым, да и изготовлены они были с помощью таких технологических приемов, которые казались странными и загадочными.
А путешествие продолжалось и только движение часовой — и минутной — стрелки позволяло судить о ходе времени. Дважды ксексиане совершали какой-то маневр, чтобы вывести корабль в нормальное межзвездное пространство и предоставить землянам возможность уточнить местоположение ггера, после чего производилась соответствующая корректировка курса, и корабль снова устремлялся вперед. Во время этих остановок складывалось впечатление, что ггер как бы расслабился после состояния злобной сосредоточенности, в которой он каждый раз впадал перед этим. Желтый глаз опускался и плавал на поверхности бесформенной студневидной массы как яичный желток в чашке с молоком. Что касалось расстояния до него, то определить его все еще было невозможно. В пара-космосе «расстояние» не поддавалось точному измерению, и Бек с Тарбертом с тревогой задумывались над тем, не обитает ли он в какой-нибудь очень удаленной галактике. Но во время третьей остановки ггер больше уже не висел прямо перед ними, а сдвинулся в направлении кормы и располагался под тем же азимутом, что и одна тусклая красная звезда. Теперь он был огромен и выглядел еще более угрожающе, и даже когда они глядели на самые края его черной массы, желтое глазное яблоко неуклюже по ней перекатывалось, чтобы занять торцевую поверхность. Было крайне трудно отделаться от ощущения, что оно является неким органом восприятия.
Ксексиане развернули корабль и какое-то время курс его был точно противоположен прежнему. Когда корабль на следующий раз вышел из квази-космоса, красная звезда висела точно под ним в сопровождении единственной холодной планеты. Сконцентрировав все свои органы чувств, Бек различил размытые контуры ггера, наложенные на диск планеты.
Она-то и была родным домом ггера. На заднем плане мысленно просматривался пейзаж планеты, темная причудливая равнина, испещренная чуть фосфоресцирующими топями, с обширными участками, покрытыми вроде бы растрескавшейся пересохшей грязью. Ггер занимал центральное место в этом пейзаже, нити от него распространялись во всех направлениях, глазное яблоко перекатывалось и пульсировало.
Корабль вышел на околопланетную орбиту. Поверхность планеты при наблюдении в телескоп выглядела ровной и однообразной, лишенной каких-либо характерных образований, и только кое-где просматривались отдельные маслянистые болота. Атмосфера была разреженной, холодной и наполненной зловонными испарениями. У полюсов виднелись беспорядочные нагромождения чего-то черного, покрытого коркой, напоминающего горелую бумагу. Ничто не указывало на наличие на планете разумной жизни, на ней не было никаких искусственных сооружений, руин или источников света. Единственным достойным внимания образованием была грандиозная расселина в высоких широтах, борозда, похожая на трещину на поверхности старого шара для игры в крокет.
Бек, Тарберт, Птиду Эпиптикс и еще трое ксексиан облачились в скафандры и расположились в спускаемом аппарате. Он отделился от корабля и стал плавно опускаться на поверхность. Бек и Тарберт, сканируя мысленно простиравшуюся под ними равнину, в конце концов пришли к согласию в отношении местонахождения ггера — небольшого озерка или пруда в центре обширного углубления, куда солнечный свет проникал, скользя по долгому пологому склону.
Спускаемый аппарат с натужным воем пронзил верхние слои атмосферы и совершил посадку на невысоком бугре в полумиле от пруда.
Все шестеро вышли из спускаемого аппарата и теперь стояли под тусклыми лучами красного солнца на глинистой поверхности с вкраплениями гравия. В нескольких метрах от них виднелась черного цвета поросль вышиной по колено, чем-то напоминавшая лишайник — крошево из мельчайших кристаллов в виде обугленной капусты. Над головой простиралось пурпурное небо, переходящее в зеленовато-бурое у горизонта. Само углубление представляло из себя унылое пространство, окрашенное лучами солнца в темно-бордовый цвет. В центре его почва была влажной и черной, затем она постепенно переходила в болотную слизь и в конце концов в жидкость. Над поверхностью жидкости торчал невысокий бурдюк из черной кожи.
— Вот это и есть ггер, — произнес Тарбер, показывая на бурдюк.
— Не очень-то смотрится, разве не так, — заметил Бек, — по сравнению со своим аналогом.
Эпиптикс сморщился, пытаясь проникнуть сознанием в пара-космос.
— Он знает, что мы здесь.
— Да, — сказал Бек, — определенно знает. Поэтому так встревожен.
Эпиптикс изготовил оружие и зашагал вниз по склону. Бек и Тарберт последовали за ним, затем остановились в изумлении. В пара-космосе ггер вздулся и задергался в судорогах, затем из всех его пор повалил пар и сам по себе упорядоченно сконденсировался в огромную тень, тень с контурами почти человеческими, возвышавшуюся — на милю? На миллион миль? Ггер при этом как будто обмяк, расслабился, в то время как тень все более и более сгущалась, поглощая субстанцию ггера. Контуры ее становились все более четкими, а сама она обретала жесткость материального тела. Бек и Тарберт с дрожью в голосе окликнули Эпиптикса. Тот обернулся.
— В чем дело?
Бек показал рукой на небо.
— Ггер что-то сооружает. Какое-то оружие.
— В пара-космосе? Разве оно может нас поразить?
— Не знаю. Если ему удастся сконцентрировать достаточное количество пусть хотя бы и слабой энергии — миллиарды эргов...
— Именно это он сейчас и делает! — вскричал Тарберт. — Вот, глядите!
В ста метрах от них появилось мощное двуногое существо, напоминающее безголовую гориллу двух с половиной — трех метров высотой. Его огромные передние лапы заканчивались клешнями, пальцы ног — острыми когтями. Огромными прыжками оно перемещалось вперед с самыми недобрыми намерениями.
