она ни слова не понимает из наших речей.
Она недоуменно подняла голову и села на лавке, кутаясь в ватник. Да, в глазах полное непонимание. Но выглядит, конечно, офигительно. Как та черная супермодель на фотках. Наоми которая. Стерва, говорят, редкая, но красивая.
Из одежды на ней… считай, что ничего. Какой-то обтягивающий то ли топик, то ли комбезик. Шортики, переходящие в верх, чтобы только сиськи прикрыть. Сиськи… ну, модельного типа. Не пятый или даже третий, но и не «доска два соска». Уверенная «двоечка». И рост модельный, за метр восемьдесят, а то и под метр девяносто. Ну да, туда же только таких отбирают.
Вчера мы с Колей переглянулись, и он поманил это чудо за собой. Да и я отступил в сторону, жестами указывая дорогу. Еле доковыляла, бедолага, до нашей дежурки. Там у нас в углу топчанчик, на котором кемарим время от времени. Ну, один на раскладушке, второй на топчанчике. Если начальства нет.
Постелили на него какое-то старое одеяльце, а я протянул этой модельной афро-негритоске какие-то относительно чистые ватные штаны и фуфайку пятьдесят последнего размера. По длине-то нормально, а плечи до локтей свисают. Но это не важно, лишь бы тепло было. Хотя даже это рванье на ней смотрелось неплохо. Что значит, профессионал!
Кое-как, жестами, показали, что сейчас нужно лечь поспать и отдохнуть. Мол, утром поговорим. Наша Маугли настороженно посмотрела на нас, затем улеглась и свернулась калачиком. А мы ее еще сверху одним одеялом накрыли. Намерзлась, небось, на улице ночью! Тут ей не Африка. Да еще и устала, наверное. И главное, непонятно, откуда ей здесь взяться?
Хотя город у нас студенческий. Всякой твари по паре найти можно. Вот и она, наверное, шла в общагу и заблудилась. Или в ночном клубе перебрала, хотя перегара от нее не чувствуется. В общем, решили, что разберемся утром.
А как пошло дело к сдаче дежурства, решили спящую красавицу растолкать и усадить за стол завтракать, чем Бог послал.
— Ты говорить-то умеешь, Маугли? Спик Инглиш? Шпрехен дойч? Парле ву па франсе? Вот блин, Коля, ты суахили знаешь? Или арабский? Чёрт его знает, откуда к нам этакое чудо занесло!
— Англик, — вдруг произнесло чудо, несмело присаживаясь на табурет и кутаясь в широкую, не по размеру, фуфайку. — Ме парль англик а пти.
— О, говорящая! — рассмеялся Коля. — Вот теперь дело пойдёт! Только понять бы, на каковском это.
— Похоже на дикую смесь английского с французским. Я где-то читал, что в колониях возникали такие языки, креольские называются. В Африке или на островах. Она говорит, что немного шпрехает на английском.
— На английском не «шпрехают», а «спикают», — авторитетно заявил Николай.
— Да хоть «ботает» пусть на этой фене, лишь бы понимала, — отмахнулся я. — А ты кушай, не стесняйся. Вот это картошка, в мундире. Можно не чистить. Вот это бутерброд, хлеб и сало. Это лучок, зелёный. Его лучше в соль макать. Как и картошку.
Приговаривая все это, я наглядно показывал перепуганной, разглядывающей окружающее диким взглядом интуристке, как нужно употреблять те или иные продукты. Она несмело взяла в руку картофелину и осторожно надкусила. Пожевала, прислушиваясь к ощущениям, и вгрызлась в корнеплод.
— Вот и умница! — похвалил я. — Огурчик вот бери. Сразу видно, голодом морили человека! Давай я тебе ещё лимонада налью.
— А может, лучше водочки? — вкрадчиво спросил Николай, поболтав остатками на дне бутылки из-под самогона.
— Водка? Славян?
— Точно! — развеселился Коля. — Главный славянский напиток, водка! Ну, давай, за встречу!
И разлил остаток по одноразовым стаканчикам. Получилось каждому грамм по двадцать, чисто символически, только глаза закапать. Мы подняли ёмкости, ритуально сдвинули и опрокинули внутрь. Найденыш-Маугли чуть задержалась, принюхиваясь, а потом довольно бодро поглотила свою порцию. И профессионально занюхала тыльной стороной ладони.
— Ты гляди, умеет! — восхитился Коля. — А теперь запей и закуси салом. Хорошее сало, не магазинное. Сеструха из деревни прислала.
Между тем наша потеряшка распробовала сало. И на её лице блуждала блаженная пьяненькая улыбка. Это с двадцати-то грамм? Хотя непонятно, сколько и где её до этого держали. А может, и наркотой какой напичкали.
— Ну ладно, а зовут-то тебя как? — Продолжал расспрашивать я. — Нейм твой какой? Понимаешь? Я Маркович, он Коля, а твой нейм как? Как звать-то тебя? Имя, сестра, имя?
— Мой имя? — переспросила она, пытаясь связать мои слова с жестикуляцией. — Мой называться Аунали!
— Красивое имя, — согласился я. И только потом до меня дошло.
— Что? Ты что, и по-русски понимаешь?
— Англик ту пти. Славик уметь мало! — гордо приговорила Аунали. — Уметь буквы!
Она уверенно отодвинула пару картофелин и посмотрела на заголовок бесплатки, что раздают у метро, с рекламой какого-то очередного кандидата горсовета. И вдруг начала как-то боком сползать с табуретки.
Коля успел подхватить падающее тело под мышки, а потом мы вдвоём перетащили вырубившуюся интуристку на топчан. И укрыли длинные, стройные, смуглые ноги старым выцветшим одеялом.
— Чего это она? — почесал в затылке Коля.
— Стресс, — уверенно заявил я. — Плюс твой самогон.
— Ну и куда её теперь, эту «анунаху»? По смене сдадим? Или в ментовку?
— Ты бы ещё в поликлинику предложил сдать, для опытов! Сейчас подгоню свою ласточку, ко мне отвезем. А как придёт в себя, будем разбираться. Похоже, её этот фокусник откуда-то приволок. Только племяннику своему, менту этому, ни слова пока! Чтобы молчал, как рыба об лёд! Иначе ты мне не друг.
Аунали
Встреча с аборигенами получилась странной, и совсем не такой, как мне представлялось. Два старика сперва Ошарашенно на на меня пялились, а затем что-то залопотали, жестами приказывая выйти из убежища. Конечно, можно было отдать команду клаймору на переход в «режим спасения». Тот впрыснет в кровь боевой коктейль, энергия побежит по венам, организм встряхнется и минут на двадцать тело начнёт двигаться на пределе возможностей, не обращая внимания на усталость, депрессию и даже раны. Иногда без этого невозможно справиться в критической ситуации. Например, при столкновении, разгерметизации грабера, сбое техники. И я точно знала, что сумею за двадцать минут свалить этих двоих, вырваться на открытое пространство и сбежать… Только куда?
В
