стоять девочка. И постарался проникнуть внутрь зеркала, и вместо себя увидел смутное изображение долговязой девочки, пытливо разглядывающей себя.
Изображение набирало силу, девочка осталась недовольна собой и стала одеваться, а Свиридов «вошел» в ее сознание.
Теперь ему не нужно было хранящееся в толще зеркала изображение, и слушая женщину, перебирая книги, тетради, фотографии и игрушки Свиридов полностью освоил информационное поле девочки.
Около минуты понадобилось ему на то, чтобы разобраться – в данный момент девочка лежала на кровати, плотно привязанная и с веревкой, пропущенной через рот, которая ей очень мешала. В неприметной комнате с запыленной люстрой и стоящей на полу настольной лампой, в кресле напротив нее сидел дремлющий мужчина …
Вера Николаевна вопросительно и встревожено смотрела на Свиридова.
– Пожалуйста, Вера Николаевна, вспомните о чем вы вчера говорили с дочерью, что вы ей рассказывали и что она вам рассказывала. Можете вспоминать про себя.
Свиридов держал женщину за руку и легко «прочитывал» все, о чем она думала и что в это время думала девочка. И – фоном – все, что происходило с девочкой сегодня …
– Товарищ генерал, я готов ехать за девочкой. Думаю, понадобится следственно-поисковая группа, но чуть позже.
– Что тебе еще нужно, Анатолий? Оружие? Люди?
– Ничего. Держите телефон на приеме. А вы не волнуйтесь, с вашей дочерью все в порядке.
– Слушайте, Вера и Коля. Человек, который только-что вышел отсюда – человек уникальный. Только он может быстро и без излишнего шума найти и вернуть Катю. Я далеко не все знаю о его способностях и возможностях, но даже то, что я знаю … Он самый сильный экстрасенс из тех, кого я знаю, и он может практически все. Поэтому привлекать к поискам девочки других нет никакого смысла – если Анатолию что-либо понадобится, то он это получит … И чем меньше о нем и о событиях этой ночи узнают от вас, тем лучше не только для него – лучше для нас всех. И не надо реветь, Вера, – я уверен, что еще до утра Катя будет дома …
Свиридов чувствовал, что приближается к девочке, и остановил машину в глухом проулке. Дальше он пошел пешком по пустым дворам и вышел к ничем не примечательному жилому дому – она была здесь. Окна квартиры светились – на кухне и в одной из комнат горел верхний свет, а в другой комнате – слабый свет шел снизу.
Свиридов «оглядел» квартиру глазами девочки, рассмотрел ее обитателей.
Их было пятеро, причем двое в милицейской форме. Эти двое спали в большой комнате – там работал телевизор и сидел еще один человек малоприятной наружности. Четвертый дремал на кресле в комнате с девочкой – девочка была привязана к раскладушке. А пятый нервно ходил из коридора на кухню и обратно, и он один был вооружен. Еще Свиридов установил, что в квартире нет телефона – ни обычного, ни сотового. И еще он установил, что там нередко произносилось имя или прозвище кого-то главного для всех пятерых – «Медянка».
Поднявшись по лестнице – в пятиэтажке лифта не было – Свиридов остановился перед обшарпанной дверью и постарался «поймать» сознание ходящего. Это удалось не сразу и с трудом, и только в образной форме. Из этого Свиридов сделал вывод о крайне невысоком уровне интеллекта этого человека и приказал ему отпереть дверь. Тот повиновался довольно быстро, отпер замки и приоткрыл дверь. Свиридов дав ему мысленный приказ о полном подчинении, вошел, прикрыл за собой дверь и легким прикосновением к голове отправил его в небытие. Подхватив тело он мягко опустил его на пол и вынул из-за пояса лежащего револьвер с глушителем.
– Степка! – негромко позвал Свиридов.
Тот, кого позвали, приоткрыл дверь из комнаты и осел после негромкого хлопка выстрела. Спящие так и не проснулись и получили по своей пуле, а Свиридов тихонько приоткрыл дверь в другую комнату.
Там при неярком свете прикрытой газетой настольной лампы, поставленной на пол, стало видно раскладушку с завернутой в одеяло и привязанной фигурой девочки и дремлющего в кресле мужчину. Из дремотного состояния он так и не вышел, и затих, неловко свесив голову набок.
Тихий хлопок выстрела не разбудил девочку. Свиридов, прикрыв голову мужчины какой-то тряпкой, подошел к раскладушке.
– Папуасик, просыпайся! Сейчас я тебя освобожу и мы поедем домой!
Он не стал распутывать веревки, а разрезал все путы и стал снимать одеяло.
– Меня зовут дядя Толя. Поднимайся.
Попутно он постарался мягко внушить девочке доверие к себе и спокойствие.
– Дядя Толя? Ой, привет! Забери меня отсюда, дядя Толя! Я домой хочу! – девочка оказалась не такой уж и маленькой – голенастый подросток, уверенно превращающийся в девушку.
– Привет, папуасик! Мы сейчас прямо домой и поедем
– А откуда ты знаешь, что папа меня называет папуасиком?
– Ну, с этим мы с тобой разберемся попозже. А пока забирай свои вещи и пошли. Этот рюкзачок твой? А еще что-нибудь было?
– Да, мой. А больше ничего не было… Он спит? Знаешь, он такой тупой и малокультурный, все время ругается… А где другие?
– Они тоже спят. Не будем их будить. Пойдем-ка на кухню. Ты сумеешь приготовить чай? Только чашки помой – эти мужики такие неряхи …
Пока девочка послушно хозяйничала на кухне Свиридов постарался «снять» информацию с обитателей квартиры, теперь уже бывших. Он быстро сделал это и вложил револьвер в руку хозяина оружия, открывшего ему дверь. Выходя на кухню он коротко доложил по своему сотовому телефону.
– Мы с Катей сейчас выезжаем домой. А господин Лататушный идет к вокзалу звонить банкиру. Если он дозвонится, то нужно любыми средствами заставить его позвать к телефону девочку. Это вынудит его прийти сюда, на Скаковую, и брать его нужно после того, как он войдет в квартиру. Кроме того он – Латунный Акрам Халидович по кличке «Медянка», человек опасный при задержании. До телефона ему идти минут десять.
– Дядя Толя, иди, я уже налила. Тебе сколько кусочков?
– Мне два. Не горячо? Ты молодец, хорошая хозяйка.
Через несколько минут они вышли из подъезда и сели на заднее сиденье подъехавшей машины.
– Нам далеко ехать? Дядя Толя, можно, я немного посплю …
Девочка обхватила руку Свиридова, прислонилась к нему, Свиридов сдвинулся в угол, и со стороны было не очень заметно, что в машине есть пассажиры.
СВИРИДОВ РАЗБУДИЛ ДЕВОЧКУ
Недалеко от дома Свиридов разбудил девочку.
– Катерина, просыпайся. Подъезжаем к дому. Мама и папа
