тогда? — Она замолчала, но ненадолго и тут же продолжила: — Не мне ему, ребенку нужны гарантии.
— От своего ребенка я не откажусь! — сказал Семен. — Однако, обещать того, что я на тебе женюсь, я не могу. Ты мне дорога как память.
— Через мгновение они слились.
— После, Семен Владимирович часто вспоминал шаг за шагом, все события, предшествовавшие его близости с Наташей. Он долго размышлял над тем, что еще на вокзале судьба их взаимоотношений была предрешена хотя бы потому, что они не встретились, разминулись.
Разминулись они и после, когда девушка возвращалась через Москву домой в отпуск. Как она не старалась увидеть Семена, ей не удалось. Так уж получилось, что он в то время находился в командировке. Наташа тогда побывала не только в общежитии, но и у его товарища Игоря, в том доме, где она провела с Семеном памятную ночь.
Освободившись от нее, Семен женился. Однако, бывая у родителей, он нет-нет и интересовался ее судьбой.
После окончания техникума девушка была направлена на Север. Положенный срок Наташа не отработала: у нее родился ребенок, после чего она вернулась домой. Это уже было после катастрофы на Чернобыльской атомной станции. Муж, о котором она говорила, должен был приехать позже и забрать их. Однако он так и не появился, возможно, что его и не было.
Потом Наташа стала переселенкой: вместе с ребенком и матерью, — отец ее тогда уже умер, — уехала.
Григорий, расспрашивая Семена Владимировича о прошлом, пытался узнать куда, но он ответить не мог не из-за того, что многое из его воспоминаний было сугубо личным и даже в какой-то мере интимным, просто не знал.
— Это тебе нужно спросить у тети Ани, — сказал он: — Она ее подруга. Правда, зачем тебе все это нужно?
Назойливость парня его несколько выводила из себя. Выходные дни могли пройти без пользы, так считал Семен Владимирович. Парень, чтобы интересоваться больше будущим, а не прошлым, потратил время зря — думал Семен Владимирович. — Пусть он хотя и достаточно хорошо подготовлен, но ведь при сдаче экзаменов все может быть: нельзя сбрасывать со счетов и обычную случайность. К тому же полностью надеяться на то, что товарищ Семена Владимировича, о котором тот рассказал парню, все за него решит, вряд ли стоило.
Забивать голову племянника картинами прошлого Семену Владимировичу не хотелось. Он стремился раскрыть Григорию глаза на жизнь, которая шумела рядом, за окнами. Того, что парень видел в селе, было недостаточно. Относиться к миру нужно было более критично.
Эпопея Семена Владимировича с вкладами, когда он вместе со своими коллегами по работе носил деньги по банкам, надеясь на большие проценты, и потерял их, рассмешила племянника. Рассказ с трудоустройством также не принес желаемого результата. Женщина, пытавшаяся прежде застраховать Семена Владимировича, а потом заняться его оформлением на работу в глазах Григория была простой мошенницей.
— У нас все сотрудники фирмы в обязательном порядке должны иметь страховку, — убеждала она.
Тогда Семен Владимирович был уже более осторожным и пообещал, что отдаст необходимую сумму, но только с зарплаты, полученной на новом рабочем месте.
Его выгнали со словами, что он ничего не понимает.
Доверчивость была не нужна. Семен Владимирович пытался это донести и до Григория. Однако, из-за того, что описываемое дядей уже было им пережито и главное лишено остроты оно не могло возыметь необходимого действия.
Жизнь прошлая для него была более интересной. Все, о чем говорил ему дядя, касалось лишь будущего. А его, чтобы воспринимать, племянник должен был непременно видеть, чувствовать, осязать. Семен Владимирович с парнем в город не выезжал: они лишь только сходили в магазин за хлебом. Продуктов, которые привез из села Григорий, было достаточно. Запершись в четырех стенах, племянник желал знать все, что хоть как-то касалось его отца.
— Дядя Сеня, а вы любили Наташу, — он так и сказал Наташу, затем, поправившись не естественно, произнес, — тетю Наташу!
— Мы все ее любили, не только я один, но и твой отец, даже твой крестный. Правда, каждый по-своему, — ответил Семен Владимирович.
— А как же тогда ваши слова о том, что мой отец хотел всего лишь только поссорить тетю Наташу и вас?
— Да! Но это вначале. А потом, когда он женился на Людмиле твоей матери, все изменилось, — сказал Семен Владимирович и задумался. Он хорошо помнил, что изменилось не сразу. Для этого потребовалось время.
— Глухой осенней порой на похоронах твоего отца, — продолжил Семен Владимирович, — я видел лицо твоей матери. Кроме горя я заметил что-то такое похожее на радость. Возможно, это было связано с тем, что она уже ходила с тобой и смерть твоего отца не была для нее такой уж страшной. Однако, чтобы там ни было, со смертью твоего отца она лишилась и соперницы в лице Наташи. Она теперь ее не боялась. Может быть, все и не так, я ошибаюсь, не знаю, — сказал Семен Владимирович и замолчал.
День, когда состоялись похороны, был хмурым, не веселым, как и само мероприятие. Он прошел в скорбной суете. Кладбище находилось не далеко — на краю улицы. Высыпавшийся из рваных туч мелкий холодный дождик ускорил событие. Когда гроб отнесли сели за стол. Кроме родных были и друзья Григория в черных формах, которые носили моряки речного флота. Хотя Григорий и не был верующим, стол был накрыт согласно канонам церкви. Спиртного на нем не было. Старообрядцы, а жители села относились к ним того не допускали. Только копальщикам нелегально по просьбе отца Семен тайком из-под полы выдал бутылку водки. Они перед обедом, спрятавшись от досужих глаз, выпили ее за сараем.
Народу на похоронах было много. Среди скорбных лиц людей, знавших Григория и пришедших его проводить, перед Семеном мелькнуло заплаканное лицо Наташи. Она хотела с ним поговорить, но не решилась. Время было не подходящим.
На следующий день после похорон Семен, не чокаясь, выпил с друзьями по чарке, уже разрешалось, и торопливо собравшись уехал. Наташа пришла несколько позже, оттого не успела его застать, пыталась догнать на автостанции, но автобус пришел без опоздания.
Семен не знал, о чем он мог с ней говорить. Еще в Москве, когда она приезжала к нему, казалось, все ясным и понятным. Выяснять по прошествии времени отношения не было смысла.
Однако, Наташа была настойчивой. Отправляясь к месту работы, проездом через Москву, она попыталась снова встретиться с Семеном. Но он тогда был в командировке, дать телеграмму как раньше она не догадалась или же не пожелала.
