— Что? Нет, не поняла. В чем дело?
— Мне ничего не известно. — Рот лейтенанта растянулся в улыбке. — Но сэр Доминик, как правило, в таких делах не ошибается.
В жизни Бэннер не раз подстерегали опасности. И всегда ей удавалось мобилизоваться. Вот и сейчас спина ее выпрямилась, пульс замедлился. Повторив услышанную инструкцию, она спросила:
— А какой пароль?
— Бейсингсток. — Окума опять улыбнулась. — Не знаю, что значит это слово. У сэра Доминика ведь своеобразное чувство юмора. А теперь мне нужно позвонить. Отойдите, пожалуйста.
Экран погас.
Бэннер перестала распаковывать вещи.
Зазвонил видеотелефон. Ответив, она увидела на экране круглое розовое лицо, обрамленное желтыми кудряшками.
— Доктор Абрамс? — сказал мужчина. — Добро пожаловать на Терру. Меня зовут Лейфтон, Том Лейфтон, я член правительства. Можно подняться к вам, или вы сами спуститесь?
Вновь она остро ощутила свое одиночество.
— Зачем? — прошептала она.
— В общем, я ваш коллега. Я искренне восхищен тем, что вы делаете. Ваши разработки — это просто класс. Случилось так, что я сегодня встречал друга, прибывшего на «Королеве Аполло», и он сказал мне, что вы тоже были на корабле. Поверьте, мне пришлось провести поистине исследовательскую работу, чтобы узнать, где вы остановились. По-видимому, вы сразу взяли такси и скрылись. Мне пришлось просканировать все отели и авиалинии, и… ну, короче, доктор Абрамс, я надеюсь, мы пообедаем вместе. Я приглашаю. Вы окажете мне огромную честь.
Она пристально всматривалась в ласковые голубые глаза.
— Скажите, — произнесла она, — что вы думаете по поводу закадычной дружбы между гречами на Рамну?
— Как?
— Вы согласны, что в основе этих отношений лежит общность религии, или считаете, что прав Брунамонти и что это остатки прежней военной организации?
— Ах вот что! Я полностью разделяю вашу точку зрения.
— Как интересно! — сказала Бэннер. — Особенно если принять во внимание, что такого племени, как гречи, не существует и что у рамнуан нет религии в том смысле, как ее понимают люди. Вы хотите мне еще что-нибудь сказать, гражданин Лейфтон?
— О, постойте, подождите минуту… Она выключила экран.
Вскоре позвонили в дверь. Она включила переговорное устройство, и вновь раздался знакомый голос:
— Прошу вас, доктор Абрамс; это чудовищное недоразумение. Позвольте, я войду и все объясню вам.
— Уходите. — Голос ее был тверд, по телу пробежали мурашки. Это становилось интересным.
— Доктор Абрамс, я вынужден настаивать. Дело касается одной весьма высокопоставленной особы. Если вы не откроете дверь, нам придется принять меры.
— Или мне придется вызвать полицию, например!
— Повторяю, вас хочет видеть очень влиятельное лицо. По одному его слову именно полиция может выдворить вас отсюда. Но он, я думаю, не прибегнет к этому, потому что его интересы в данном случае совпадают с вашими. Однако… В чем дело? Кто вы такой? — обратился к кому-то Лейфтон. — Что вам нужно?
— Бейсингсток, — проворковал чей-то баритон. Через минуту Бэннер услышала глухой стук упавшего тела. — Теперь можно открыть, — продолжил баритон.
Она открыла. На полу в холле бесформенной грудой лежал Лейфтон. Над ним высилась фигура человека в плаще с капюшоном. Он откинул капюшон — и она узнала Флэндри.
Указав на поверженное тело, он произнес:
— Холостой выстрел. Втащу его сюда, пусть придет в себя. Он не стоит того, чтобы его убить, — это просто мелкий предатель из структуры, которой почтенные люди дают малопочтенные поручения. Думаю, что внизу в холле его дожидаются один или два сообщника, оставленные gui vive[6]. Сейчас мы поднимем вас наверх. Чайвз — вы помните Чайвза? — ждет на крыше с вертолетом. — Нагнувшись, он быстро, но почтительно поцеловал ее руку. — Простите, что пришлось так нетрадиционно представиться, дорогая. Постараюсь исправиться за обедом. У нас есть несколько часов, которые можно провести в Дейдре. Вы не представляете, что они умудряются приготовить из продуктов моря!
Его величество император Герхарт Зигмунд Молитор соблаговолил покинуть званый вечер ради частной беседы с высоким гостем. Они величественно прошествовали сквозь радужный, пестрый маскарадный вихрь в бальном зале. Люди, в зависимости от чина и титула, кланялись, приседали в реверансе или отдавали салют в надежде услышать хотя бы слово из уст августейшей особы. Лишь немногие удостаивались этого, — и вмиг становились центром внимания. Исключение составляли, пожалуй, только сдержанные пожилые люди, адмиралы, государственные министры, члены Разведывательного корпуса, представители силовых структур. Все они с интересом провожали глазами Великого герцога Гермесского. Позднее он будет приглашен на встречу со многими из них.
Мощенная гравием дорожка вывела Герхарта и Кернкросса к встречавшему их на вершине самой высокой башни, гордости Кораллового дворца, эскорту. Наружная охрана была одета не столь пышно, как охрана на первом этаже; у всех были тяжелые лица и руки и видавшая виды униформа. Подав знак оставаться на месте, Герхарт плотно прикрыл дверь за собой и своим спутником.
Светлый купол дворца возвышался над всеми домами шпилями, садами, над крышами дворцов местной знати, над прудами и беседками. Неподалеку от них шли жилые кварталы, а дальше берег, песок и Тихий океан. Блестя и переливаясь в свете полной луны, воды его были полны древней силы, все еще дремлющей во чреве планеты и ждущей своего часа, чтобы отомстить человеку, который столь бесцеремонно подчинил ее себе.
Ощущение это усугублялось тем, что комната была почти пуста. На полу лежала шкура немецкого долгзана, на полке стояла модель корвета — собственность Ханса. На стене висел его портрет, написанный незадолго до смерти, и Кернкросс не мог не отметить, какой изможденной сделалась к тому времени большая уродливая физиономия. Однако в мертвых глазницах мерцал проницательный взгляд.
— Садитесь, — сказал Герхарт. — Курите, если хотите.
— Вы очень добры, ваше величество, я не курю. Герхарт вздохнул:
— Простите, возможно, я покажусь назойливым. Но когда властитель такой значительной колонии появляется без предварительной договоренности на Терре, то, естественно, приходится ознакомиться с касающимися его файлами. По-моему, вы не похожи на человека, который приехал сюда просто поразвлечься.
— Нет, это был предлог, сир.
Император опустился в кресло, герцог последовал его примеру.
