— Ты об этих штуках? Какое-то оружие, — ответил я, кладя тяжелые предметы на место.
— Нет, я говорю о чужаках. Об этих существах.
— Не знаю. Может быть, у марсиан появились союзники с другой планеты?
— Союзники, которые могут принимать облик любого представителя двух наших рас? — В ее свистящем шепоте появились нотки ярости.
— Давай уйдем отсюда, — предложил я.
Мы восстановили порядок, закрыли чемодан и заперли за собой дверь комнаты. Я быстро оделся, Крис подождала меня, а потом мы вместе спустились вниз и направились в гостиную, чтобы отнести отмычку в музей.
Там нас уже поджидал Реджелин. Рядом, покачивая автоматом, стоял один из его охранников.
— Где вы были? — тихо спросил марсианин. Мне удалось сохранить невозмутимый вид и спокойный тон, но дрожь внутри лишила меня сил.
— Мы отдыхали у себя наверху. Я даже немного вздремнул.
— Мне хотелось бы узнать… — начал он, поглядывая на мою руку. — Это отмычка из вашего музея, не так ли?
Каждое его слово казалось ударом хлыста.
— Я…
— Мы не могли открыть мою дверь, — вмешалась Крис.
— Вы заходили в комнату гостей. — Он уже не спрашивал! Он обвинял. — Грязные шпионы!
Что-то оборвалось у меня внутри. Я не обучался таким делам и, наверное, с самого начала навлек на себя подозрения. Мне нечего было сказать, и в его глазах я прочитал смертный приговор.
— Да, мы заходили туда! — закричала Крис. — И я сейчас расскажу вам, что мы там нашли.
— Мне некогда слушать вашу болтовню.
Голос Реджелина казался сотканным из льда и тьмы.
— С этой минуты я считаю вас арестованными.
— Нет уж, послушайте меня! — взвизгнула Киска. — Это касается и вас, марсиан. Ваши гости вовсе не те, за кого себя выдают. Они не земляне и не марсиане.
Она говорила быстро и путано, резко и судорожно бросая фразы.
Лицо Реджелина оставалось по-прежнему бесстрастным, но пронзительный голос свидетельствовал о сильном волнении.
— Клятва и честь обязывают меня подчиняться вышестоящему начальству. И я представлю им подробный доклад об этом инциденте.
Взглянув на меня, он добавил с ноткой великодушия:
— Тем не менее я буду просить их о снисхождении.
— Неужели вы ничего не поняли? — в ярости закричала Крис. — Да вы просто идиот!
Реджелин повернулся к охраннику и холодно прорычал:
— Зурдет агри.
Он велел увести нас прочь.
Мы сидели в спальне Крис. Она рыдала и прижимала к себе Элис. А я смотрел, как умирает день. Потом Киска утерла слезы и, все еще всхлипывая, повернулась ко мне.
— Прости, — сказала она. — Я втянула тебя в такое дерьмо.
— Не надо извиняться, — ответил я. — Ты сделала все как надо.
Конечно, я врал, но мне хотелось немного ее успокоить.
Один часовой стоял под окном, другой — за дверью; путей для побега не осталось. Я обнял Крис за плечи, и мы сидели так, пока не сгустилась темнота. Около десяти часов вечера дверь открылась. Адъютант Реджелина жестом приказал нам следовать за ним. Мы спустились в гостиную, где нас со всех сторон окружили охранники.
Хэл и Дзуга сидели за столом, Реджелин стоял у окна, а четверо солдат-марсиан напряженно застыли у стены. Желтоватый свет торшера навевал мысли о покое и тепле, но в комнате царила кладбищенская тишина.
Дзуга повернулся ко мне; его старческий голос задрожал от печали и усталости.
— Севни Реджелин рассказал мне неприятную историю, — тихо произнес он.
— Вам не надо было этого делать, — добавил Хэл, сочувственно покачав головой. — На его лысом черепе заиграли блики света. — Теперь вашему положению не позавидуешь.
— По законам военного времени таких, как вы, без суда приговаривают к смерти, — продолжал Дзуга. — Завтра мы отправим вас в штаб. Конечно, вы можете рассчитывать на снисхождение, но лично я сомневаюсь в этом.
— Еще бы! — с сарказмом воскликнула Крис. — Вы теперь ни за что не оставите нас в живых. Если мы расскажем о вас властям, это будет означать конец для всей вашей шайки. Поэтому вы бросите наши трупы в первой же канаве!
— Миссис Хоторн, я бы вас попросил… — начал Реджелин.
— Можете считать себя покойником, — сказала она ему. — Вы знаете столько же, сколько и мы. Они вас тоже пригласили в штаб, не так ли?
— Мне приказано сопровождать вас, чтобы дать свидетельские показания, — ответил он.
— Этого вам никогда не позволят, — сказала Крис.
— Ваши выводы лишь плод больного воображения, — произнес Дзуга. — Да, иногда мы используем шифры и коды, а в данный момент в нашем снаряжении имеются экспериментальные образцы нового оружия, но ваши нелепые предположения… это, знаете ли, слишком…
Он махнул рукой, отдавая приказ на ваннзару. Нас, видимо, хотели отвести обратно наверх и запереть там до утра.
Я обычно тяжеловат на юмор, но в тот миг в порыве отчаяния мне удалось выдавить из себя ехидную колкость.
— Вот тут вы плохо сыграли, инспектор, — с усмешкой сказал я. — Ни один марсианский аристократ не отправил бы пленников голодными в постель.
— Ах, мы совсем забыли об этом, — воскликнул Хэл. — Вы получите еду немного позже.
На меня накатило огромное спокойствие. «Ладно, допустим, я передернул с выводами, поверил в совершенно дикую гипотезу, но… А что мы, собственно говоря, теряем?»
Все предметы в комнате приобрели сверхъестественную четкость. Одним скользящим мимолетным взглядом я быстро оценил ситуацию. У дальней стены стояли четверо вооруженных марсиан, но они не понимали по-английски, а значит, не знали, о чем идет разговор, и, следовательно, не ожидали никакие проблем; торшер находился в трех шагах от меня, чуть дальше сидел Дзуга; французские окна в шести футах открывали путь на лужайку — прямо в темноту. У космонавтов довольно быстрая реакция.
Я захныкал, пустил слюну и раболепно приблизился к Дзуге, с любопытством подметив презрительное выражение, промелькнувшее на лице Реджелина.
— Сэр, мы просто ошиблись, — скулил я. — У нас сдали нервы, и мы загладим свою вину…
— Что сделано, то сделано, — оборвал он меня. Я схватил торшер и ткнул им, как копьем, прямо ему в лицо. Лампа разбилась, полыхнула дуга разряда, и нас окутала темнота.
— Крис, в окно! — закричал я. — В окно!
Метнувшись вперед, я столкнулся во мраке с чем-то твердым. Реджелин! Мой кулак угодил ему в живот. Он хрюкнул, но успел обхватить меня руками, и мы повалились на пол.
— Беги, Киска! — кричал я. — Беги!
К нам подбежали охранники. Два луча карманных фонарей заплясали по потолку и стенам. И в их свете мы увидели ужасную картину. Дзуга больше не был марсианином.
