Сергей Спящий - Наташа и будущее

— Доктор Романова готова вас принять, пожалуйста проходите— сказал двухмерный грач через динамики сформированные при выращивании стен коридора и кивнув на прощание важно удалился.

Доктор Романова была усталой пожилой женщиной. Её волосы заплетены в устаревшую причёску, а кончики покрытые напылёнными микро-частичками металла блестели при малейшем движении.

Подняв глаза от поверхности стола (абсолютно чистой и гладкой, но кто знает что видела там доктор. Её глаза скрывали очки-монитор), Романова уточнила: —Наталья Алексеевна Свирепая?

Ташка приветливо улыбнулась, но видимо этого было недостаточно и доктор строго потребовала: —Пожалуйста положите ладонь на генетический сканер.

Минуту спустя она довольно кивнула: —Вы действительно являетесь Натальей Алексеевной.

Доктор произнесла это таким тоном будто всерьёз ожидала, что вместо Ташки по вызову придёт замаскированный террорист, достанет из кармана гранатомёт и начнёт направо и налево стрелять гранатами.

— Рада известить вас товарищ Свирепая— произнесла доктор голосом человека забывшего, что такое радость: В Челябинске разработан и прошёл клинические испытания прибор благодаря которому вы сможете чувствовать вкусовые ощущения. Прибор называется «вкус мира» и основывается на технологии искусственного нейроволокна. Подключение к мозгу бесконтактным способом. Операция не потребуется, можете даже волосы не сбривать.

— Подождите— воскликнула Ташка — Я смогу ощущать вкус?!

Доктор Романова с удивлением посмотрела на раскрасневшуюся девушку стоящую перед ней и упирающуюся ладонями на стол.

— Вы меня не слушаете? Я именно так и сказала. Прибор «вкус мира» специально разрабатывался как протез для лиц, носителей генного комплекса «Сияние-7». Вам должно быть известно, что благодаря этому комплексу у вас значительно повышается стресоустойчивость и скорость принятия решений в случаях когда надо выбирать из нескольких, практически равноценных альтернатив. Однако «сияние-7» при совмещении в одном геноме с комплексом «Бруно» вызывает ошибку в период эмбрионального развития приводящую к отсутствию не только вкусовых рецепторов, но и нервов, которые должны передавать идущую от них информацию в мозг. Сейчас мы знаем, но раньше это было неизвестно.

— Так я смогу ощущать вкус или нет?! — закричала Ташка раздражённая долгой преамбулой.

Очки-монитор деполяризовались и Ташка увидела за ними живые человеческие глаза. Эти глаза строго смотрели на возмутительницу спокойствия.

— Сядьте пожалуйста— сказала доктор Романова — Незачем нависать надо мной как айсберг над океаном.

Ташка послушно уселась в удобное серебристое кресло для посетителей стоящее перед столом: —Простите.

— Вы сможете ощущать вкусовые ощущения если захотите— сказала доктор — Прибор прошёл испытания и уже несколько месяцев проводится реабилитационная терапия для пожелавших пройти её. Как я уже говорила прибор является внешним, по отношению к организму, устройством. Подключение бесконтактное. По окончанию реабилитационного периода вы сможете либо продолжить пользоваться внешним устройством для получения вкусовых ощущений, либо пройти нейрохирургическую операцию по вживлению искусственных нейроволокон и выращиванию вкусовых рецепторов, либо отказаться от использования прибора.

Ощутившая неожиданную робость Ташка стеснительно спросила: —А многие отказываются?

— Многие, как это не странно— подтвердила доктор: —Так вы желаете пройти реабилитационную терапию? Если согласны, то приходите через восемь дней, в поликлинику к доктору Румянцевой. Кстати, она ведущий разработчик прибора.

Ташка колебалась. Хочет ли она этого? В этом и вопрос. За двенадцать лет жизни Ташка убедила себя, что способность ощущать вкус по сути мелочь не стоящая доброго слова. И она нисколько не страдает от её отсутствия. Вот ни на долю процента. Но вдруг оказывается, что надо решать и это так неожиданно. — Эй— подумала Ташка — Да я похоже боюсь. Испугалась разбить свой внутренний мир если добавлю ещё одну грань реальности.

— Так что вы ответите? — спросила доктор Романова — Где же ваше хвалённое увеличение скорости реакции обеспеченное генными комплексами «сияние-7» и «фалько» и ещё «си-2»?

Её очки-монитор оставались деполяризованы и на замершую в нерешительности девушку смотрели строгие, усталые глаза.

Ташка сказала: —Я хотела бы пройти терапию.

— Значит приходите через восемь дней. Доктор Румянцева сама отправит вам вызов. Всего хорошего— стёкла очков-мониторов потемнели и вместо человеческих глаз на Ташку смотрели два чёрных овала. Она увидела в них своё потемневшее отражение.

— До свидания— сказала Ташка.

Доктор Романова сделала неопределённое и неоконченное движение ладонью. Видимо оно должно было означать, что-то вроде «Было интересно поговорить с вами, но я чрезвычайно занятой человек. Прощайте».

Покрытые металлическим напылением кончики волос заколебались от случайного движения и заблестели. В коридоре Ташку встретил тот же грач в медицинском халате и проводил к выходу из поликлиники. Навстречу им дважды попадались другие пациенты, а может быть лишь посетители. Их так же провожали копии нарисованных грачей. При встрече два грача церемонно снимали медицинские колпаки и, не останавливаясь, раскланивались друг с другом.

Ташка шла и думала о том, что «сладкий» или, например, «кислый» не только слова. Прежде всего это обозначения соответствующих вкусов. Интересно каково вообще ощущать вкус пищи? Не только механически пережёвывать, как будто заправляешь машину топливом, а наслаждаться. Получать удовольствие от еды — какая странная мысль.

Её будущий научный руководитель, профессор Сергей Иванович Гальтаго встретил Ташку у входа в административный корпус института. Тот самый, что с высоты в два десятка этажей выглядел как будто по нему когда-то, со всей силы врезали гигантской сковородой.

Часы показывали половину восьмого утра. Холодный ветер заставил Ташку поднять воротник. Стоял самый разгар осени, деревья окутались золотом, днями часто шли короткие дожди, а в промежутках между ними светило тёплое солнце. В ранние утренние часы уже было довольно прохладно.