Лихорадочно стуча зубами, он уточнил:
– Что сделал?
Мужчина явно наслаждался щёлканьем его зубов.
– Изменил курс капсулы, – произнёс он тонкогубым ртом.
– Это сделал не я.
От крупной дрожи у Дэйвиса подогнулось правое колено. Это был грузовой трюм. Только тонкий корпус корабля и несколько переборок отделяли его от чёрного и абсолютно холодного космического пространства. Какое-то мгновение юноша стоял на левой ноге, но затем она подогнулась тоже, и он упал на палубу. С губ слетели хрупкие слова:
– В капсуле нет пульта управления. Это невозможно.
– А я что тебе говорила! – донёсся голос женщины.
– Тогда это игра, – согласился мужчина. – Капитан Ник решил поиграть в кошки-мышки с нашими хозяевами. Если он считает, что может впутать меня в свою интригу, то парень стал ещё большим придурком, чем я его помню. Как тебя зовут, малыш?
Тепло вытекало из тела Дэйвиса, унося с собой жизнь. Он мог бы умолять и плакать. Он мог отвечать на их вопросы. Но Дэйвис не стал этого делать.
– Пошли вы к чёрту! – ответил он, с трудом выговаривая слова.
Гнев и злоба превратили губы бойкого мужчины в две тонкие линии. Он побледнел от раздражения.
– Слушай, маленький урод! Я Билл! Любой человек сначала платит мне и только потом уже что-то получает. Гипотермия – прекрасная смерть. Ты засыпаешь, и ничто тебя больше не тревожит. Но будь уверен, я не дам тебе замёрзнуть до смерти. Я не совершаю добрых поступков. Ты можешь ответить на мои вопросы сейчас или подождать, пока к тебе применят БКХ. Как твоё имя?
Несмотря на холод, Дэйвис тут же вспомнил Академию – кусочки памяти Морн, – где она впервые услышала термин «БКХ». «БКХ» означало «биокарающая хирургия».
– Дэйвис, – кашляя паром, ответил он. – Дэйвис Хайленд.
Помолчав немного, мужчина заметил:
– Странно, но это имя мне знакомо. Я где-то его уже слышал.
– Ещё бы! – отозвалась женщина. – Капитан Дэйвис Хайленд командовал эсминцем «Повелитель звёзд», кораблём полиции Концерна рудных компаний. Его потом уничтожили – говорят, Термопайл подорвал случайно. Энгус забрал к себе его дочь – Морн Хайленд. Но когда Термопайла арестовали на Рудной станции, она променяла его на Саккорсо.
– Ты же знаешь Термопайла. И знаешь что он делал с ней, когда забрал её. Да она уже через час была беременной.
– Значит, это её сын.
– Не может быть. Ему как минимум шестнадцать.
Трюм сжимался вокруг Дэйвиса. Холод высасывал из него не только тепло, но и зрение. Дрожь в теле была так сильна, что он не мог поднять головы. Юноша ёжился на коленях, как кающийся грешник.
Женщина нетерпеливо вздохнула.
– Откуда запустили капсулу?
– С корабля капитана Ника.
– А откуда прилетел корабль?
Мужчина понимающе хмыкнул. Повернувшись к Дэйвису, он спросил:
– Зачем вы посещали Станцию Всех Свобод? Что вы там делали? Чем занимался там капитан Ник?
Кто теперь будет предан? И кем?
Дэйвиса охватила сонливость. Как и было ему обещано. Судороги и дрожь угрожали вытрясти сознание. Вскоре он не сможет связывать одну мысль с другой, и тогда наступит покой – уже навеки. Какой ответ дала бы Морн? Он этого не знал, но решил сделать все, чтобы помочь ей – хотя бы немного.
– Морн Хайленд… Лейтенант полиции…
Он должен отстаивать её позицию. Пусть этот ублюдок Ник получит по заслугам. Дэйвис собирался оплатить свой счёт сполна.
– Её послали туда.
Он с трудом выдавливал из себя слово за словом.
– Я не знаю, с какой целью. Но Саккорсо…
Холод жёг его лёгкие. Кашель был таким сильным, что рвал горло до крови Наконец он закончил:
– Саккорсо работает с ней.
Вот так! По крайней мере, небольшая часть долга его ненависти к Нику Саккорсо была оплачена.
Но ничего не вышло. Точнее, не так, как он хотел. Из холода и сгустившейся тьмы мужчина сказал:
– Я не верю тебе. Только на Станции Всех Свобод она могла заиметь такого ребёнка, как ты. А значит, ты знаешь причину их визита на станцию. Кроме того, ты обладаешь чем-то ценным! Чем-то особенным!
В его голосе появились нотки алчности.
– Иначе наши хозяева не позволили бы тебе улететь от них целым. Мне кажется, ты знаешь о своей уникальности. И ты расскажешь мне о ней. Ты должен объяснить мне, какую игру они задумали.
Дэйвис уже не видел палубы перед собой.
«Какую игру они задумали?»
Он больше не знал, открыты ли его глаза.
«Они задумали».
Падая навзничь, он вдруг понял, что его обман может принести свои плоды.
Шрамы на лице казались сгустками старой боли. Поглаживая их, Ник Саккорсо ждал, когда Башня верфей «Купюра» укажет ему якорное место. Район стоянки мог быть намёком на то, как к нему отнесётся Билл.
Он понимал, что поставил Билла в трудное положение. Амнионские боевые корабли – «Штиль» и «Затишье» – не случайно появились из дальнего космоса. И они наверняка уже связались с Малым Танатосом, передав свои требования. Конечно, эти требования были не в пользу Ника. И Билл отнесётся к ним очень серьёзно. Он жил здесь как на бочке с порохом – его хозяева могли подорвать экономику колонии в любое время, когда бы они того ни пожелали. Вдобавок два амнионских крейсера представляли собой достаточно мощную силу, чтобы выдавить его из глубин планетоида, как хитрую крысу из норы.
К тому же возникал вопрос о торговле людьми в запретном пространстве. Билл не имел моральных ограничений и отвращения к такому бизнесу, это уж точно. Однако он рассуждал прагматически: если Малый Танатос обретёт репутацию места, где мужчин и женщин продают амнионам, то пострадает объём грузоперевозок – на верфи «Купюра» будет прилетать меньше кораблей, сократится товарооборот и количество ремонтов.
Вряд ли Билл будет благодарен Саккорсо за такой букет проблем. С другой стороны, Ник мог оплатить ремонт, в котором нуждался его корабль, и таким образом пополнить казну верфей «Купюра». Кроме того, корабли, приходящие в космопорт, привозили сырьё и информацию – товар, который охотно покупался амнионами. Запретив посадку любого судна, Билл нанёс бы двойной удар по бюджету колонии.
Следовало также учесть, что обстоятельства продажи Морн и её чёртова ребёнка были уникальными. Оценив ситуацию, Билл мог пойти на сотрудничество с Ником – возможно, тайное, но вполне конкретное, – поскольку он почти ничем не рисковал.
Билл вряд ли будет благодарен Саккорсо за прибытие на астероид, но он может выполнить некоторые просьбы Ника.
Первый намёк на его отношение придёт в тот момент, когда Башня укажет якорное место – стоянку в доках для посетителей или место в ремонтном цеху космопорта. Если Билл расценит «Мечту капитана» как визитёра, у Ника тут же начнутся проблемы.
