Я подтвердил его доводы. Подтвердил беспощадно и ясно, как всегда бывает при хорошо поставленном опыте.
Толкнув дверь кафе и, не снимая мокрого плаща, подошел к Зоре. Она улыбнулась мне, и ледяное кольцо отчаянья чуточку подтаяло. Стало легко дышать.
Она спросила:
- Что случилось?
Я тоже попытался улыбнуться, чтобы ее успокоить, но мускулы лица словно забыли, как это делается. Зора повторила:
- Что случилось? Что с тобой?
- Пойдем, расскажу...
На улице быстро темнело, туман казался еще плотнее.
Один квартал. Другой. Вход. Лифт. Дверь моей комнаты.
Зора села в кресло, не снимая плаща. Она ждала.
- Я ухожу из института.
- Не получается? - Зора знала, над чем я работаю. Она только не знала, чем вызвана эта работа.- Ну что ж, прощайте мечты о муже - великом ученом... А может, ты торопишься? Сегодня не получается, завтра получится? Ее глаза остановились на портрете Старика.
- Твой идеал - вечный бродяга-межпланетник?
- Просто был с ним в одной экспедиции. А что? - А ничего. Просто он был моим отцом...
Двумя, особенно мучительными, снами одарил меня Старик. О первом прощании на космодроме - я рассказал. Второй сон был не лучше.
На мокрый асфальт медленно падают яркие осенние листья. Это дворик детской больницы. Мы с Зейгой пришли за дочерью, которая долго болела. И вот няня выводит бледную девочку. Она одета в синее платишко с капюшоном. Ей три с чем-то года.
Дочка кидается к нам,словно мы можем снова исчезнуть. Она не плачет. Она берет меня за палец, стискивает его теплым и влажным кольцом кулачка и только тогда говорит: папа...
Всю дорогу она держится за меня, не отпускает, чтобы я опять не исчез.
Одной рукой за меня, другой - за Зейгу.
На этом сон обычно прерывался. И приходилось долго курить, чтобы хоть немного успокоиться.
Я помнил, как мыл двухлетнюю Зору в ванной, ее худенькое тело, родинку, такую же, как у Зейги, только на спине, на левой лопатке. И как она смешно ругала мыло, попавшее в глаза:
- Такое!.. Плохое!..
Я не слышал, что теперь говорила Зора. Да это было неважно. Я не могу быть с ней. Я не могу существовать в двух лицах, обладать одновременно памятью отца и мужа.
В один день рухнуло все - надежды, работа, любовь.
И мне, пожалуй, уже не выкарабкаться из-под развалин.
- Мы с тобой больше не увидимся,- с трудом двигая губами, сказал я.Улетаю в космос. Надолго...
Надолго, а быть может навсегда, запомнил растерянные и гневные глаза любимой женщины, которую сам вынужден был оттолкнуть...
Через неделю я и на самом деле улетел. Градж зачислил меня в одну из далеких экспедиций космобиологом пригодились знания Старика.
Но летел я теперь за своим опытом, за своей памятью.
И если -удастся когда-нибудь продолжить работу Старикa и мне даже покажется, что эксперимент может выйти,- я никогда не проведу его, рискуя другим человеком. Никогда.
Среди провожающих на космодроме была и Зора. Но я не смог подойти. У меня не было жесткой силы Старика,, его властной уверенности в своей правоте.
Фотонная ракета рванулась вперед, и за иллюминатором на долгие месяцы застыло черное небо космоса.
1. МЕНЯ ВСТРЕЧАЮТ РОБОТЫ
Пятые сутки... Сквозь иллюминатор виден оранжевый лес и блестящие доспехи роботов. Когда я наконец сел и выключил двигатель, в котором, прерывисто грохоча, взрывались последние капли горючего, роботы окружили ракету. В обшивку ударили маленькие обрезки металла, вылетающие из коротких трубок.
Пробить обшивку ракеты таким оружием невозможно.
Кроме того, я держу эти взбесившиеся музейные экспонаты на расстоянии. Детонаторы не позволяют роботам переступить через незримую границу на выжженной поляне. Два храбреца, которые было рванулись к ракете, лежат с развороченной грудью. В обугленные пробоины видна медная путаница проводов.
Я-разведчик космолета "Одиссей". Неделю назад, когда я возвращался на космолет, крохотный метеор ударил в левую дюзу моей космической шлюпки. Ракета завертелась вокруг своей оси, словно артиллерийский снаряд, и потеряла управление...
Кончался аварийный запас горючего, когда я, наконец, посадил ракету на планету БА-117. Это одна из неисследованных планет в созвездии Эридана. Меня встретили роботы...
На этой окаянной планете необычно плотная ионосфера. Сигналы моей рации отлетают от нее, словно камешки от стены. Мощная станция космолета пробивает ионосферу: пятые сутки я слышу свои позывные. Они становятся все глуше: видимо, "Одиссей", уверившись в моей гибели, продолжает полет...
Планета БА-117 значительно меньше Земли. По климату она напоминает Марс - жара, оранжево-бурая растительность, красные пески. Степи и приземистые, словно приплюснутые плоскогорья.
Сутки здесь длятся около 18 часов. Три спутника - три луны по ночам заливают планету ярким фиолетовым светом. Атмосфера пригодна для дыхания.
И самое главное, планета обитаема. По вечерам эфир набит квакающей музыкой, истошным песенным визгом.
Мой языковый анализатор работает все эти дни на пределе.
Багровея сигнальными .глазками, он накапливает информацию, расшифровывает, сравнивает.
Языковый анализатор - моя последняя надежда. Может быть, я смогу договориться с жителями планеты. Запасы воды и пищи на исходе.
Темнеет. Из-за лохматых деревьев стремительно выплывает первая луна. Бдительный робот бьет в иллюминатор из своего допотопного оружия. Детонаторы, автоматически разворачиваясь, наводят стволы на железного воина.
Робот опасливо шагает в сторону.
Шестые сутки...
Просыпаюсь. Отключаю провода, которые соединяли шлем скафандра с языковым анализатором. Он свое сдeлал - информация накоплена и передана.
Язык планетян довольно примитивен. Примерно тысяча слов. Эпитеты намертво приклеены к существительным: правитель - великий, солнце - желтое, звезды - далекие" робот - могучий. Планета Экз, что означает - оранжевая... Слова употребляются только в одном значении. Глаголы в основном повелительного наклонения.
Теперь надо начать переговоры. Надо объяснить, что я не враг. Кто я? Слов: путешественник, пилот, астронавт - не существует в языке обитателей планеты. Есть понятие: путник - тот, кто еще не пришел в пункт назначения. Ладно...
"Я, Путник далеких звезд, прошу разрешить мне жить на вашей прекрасной планете. Могучие роботы окружают меня. Прошу Великих Правителей приказать могучим роботам уйти. Я, Путник далеких звезд, хочу мира..."
Фу! Даже пот прошиб, пока я складывал необходимые фразы, каждый раз спотыкаясь о шаблонные эпитеты.
