— Как видишь — все только к лучшему, — заметил я, взяв приборы и садясь к столу. — Если бы не эта задержка, госпоже Кулашаве пришлось бы искать другой корабль, и мы не увидели бы всей этой красоты. — Я показал за окно.
— Да, — подтвердила Сьюзен, не сводя глаз с бисера на столе. Я покосился туда же.
— Обслуживаешь новую клиентку?
— Ничего Подобного! — вскинулась Ронда в притворном возмущении. — Это культурный обмен.
— Никогда ничего подобного не видела, — призналась Сьюзен, восторженно прикасаясь к сережкам. — Даже в архивах!
— Уверена, в архивах такого добра достаточно, — возразила Ронда. — Это древний вид искусства с многовековой историей.
— Главное — это очень красиво, — сказала Сьюзен. — Уверена, что при желании вы без труда все это здесь распродадите. А еще вы могли бы вести у нас курсы.
— Сомневаюсь, что мы задержимся здесь надолго, — предупредил я.
— Кстати, куда подевались остальные?
— Осматривают достопримечательности, — ответила Ронда. — Джимми пошел взглянуть, откуда доносится музыка…
— Музыка? — переспросил я, перестав есть.
Она кивнула.
— Здесь ее почти не слышно, не то, что снаружи. Красиво, но совершенно чуждо нам.
— Почти всю музыку мы пишем сами, — объяснила Сьюзен. — Мы играем ее во время службы в честь… — Она поджала губы. — Лучше мы обсудим это позже.
— Билко тоже ушел, — продолжила Ронда. — Сказал, что поищет партнеров перекинуться в картишки.
Я скорчил недовольную гримасу.
— Желаю ему удачи. Готов спорить на «Сергей Рок», что он не найдет простаков, которые согласились бы играть на наши нойе-марки.
— Да, мы по-прежнему пользуемся юпитерианскими долларами от банка «Фест Ситизен», — подтвердила Сьюзен. — Но ваш коллега захватил с собой кредитную карточку и сможет обменять ее на монеты.
Я чуть не уронил в тарелку собственную челюсть.
— Карточка на наш груз? — Я гневно уставился на Ронду. — И ты ему позволила?
Она выдержала мой взгляд.
— Это его доля. К тому же он всегда остается в выигрыше.
— Но при этом превращает местное население во врагов, — напомнил я. — Он что, хочет, чтобы нас погнали в шею?
— Уверена, проблем не будет, — успокоила меня Сьюзен. — Между прочим, мы не выгоняем из города тех, кто устраивает скандалы. На этот случай у нас есть тюрьма, которая, к счастью, чаще пустует.
— Понятно. — Я уставился поверх ее плеча в окно. Оно выходило на восток, в ту сторону, откуда мы прилетели. Будь я проклят, если гора не выглядела отсюда самой настоящей горой! — Свободного места действительно пруд пруди, а ведь в цифрах, которые вы нам назвали, не учтена большая часть внутреннего объема астероида. Как вы используете остальной объем?
— Вокруг главной полости, в частности, под нами, располагается рециркулирующее оборудование. Конечно, оно занимает только какую-то долю километрового слоя породы, отделяющей нас от космоса, поэтому вся конструкция не разрушается и хорошо защищает от излучений. В хвостовой части астероида находятся реакторы и ионоуловители, а также установки, производящие водород для реакторов. Кроме того, конструкторы оставили много незанятого места, которым мы могли бы воспользоваться в будущем. Кое-где мы производим добычу породы для строительства и восполнения неизбежных потерь в рециркулирующей системе. Раз без горных работ все равно не обойтись, мы превратили дыры в пещеры. В них отводят душу наши спелеологи.
— Вы предусмотрели буквально все! — восхитился я. — Дай Бог, чтобы лидеры Пространства были столь же компетентны!
Сьюзен пожала плечами.
— Спасибо за комплимент, но вы наверняка понимаете, что сравнение неправомерно. При населении, все еще не превышающем полмиллиона человек, мы остаемся, скорее, небольшим городом, чем целой страной, тем более планетой. Такой масштаб всегда гарантирует повышенную эффективность.
— Почему ты не спрашиваешь о Кулашаве? — задала вопрос Ронда.
Я не спрашивал о Кулашаве по той простой причине, что мне было совершенно все равно, куда она подевалась. Но выражение лица Ронды настроило меня на серьезный лад.
— Считай, что спросил.
— Скажите сами, — предложила Ронда Сьюзен.
— Тут нет никакой тайны, — ответила Сьюзен. — Она рано встала и попросила разрешения установить по всей колонии свои записывающие устройства.
— Записывающие?.. — переспросил я.
— Такие большие плоские панели — содержимое двух ящиков с вашего корабля.
Кулашава говорила мне, что везет с собой звуковые зонды…
— Что вы ей ответили?
— Мы одобрили ее идею. В первые годы путешествия наблюдения еще велись, а потом прекратились. Она согласилась предоставить нам дубликаты законченных отчетов, и мы отпустили ее на все четыре стороны.
— Они приставили к ней водителя и двух помощников, — сообщила мне Ронда. — Сколько времени прошло с тех пор?
— Меньше трех часов, — ответила Сьюзен. — Надеюсь, она управится до начала встречи с королем Питером.
— Когда встреча? — спросил я, вспомнив, что небрит и изрядно помят.
— Через два часа. Вы успеете подготовиться?
— Конечно! — Я воткнул причудливую вилочку в фигурный кусок дыни. — Только хорошо бы получить с корабля мою сумку. Повседневная форма уже потеряла вид.
— Наш багаж уже доставлен, — сказала Ронда. Я с беспокойством заметил, что она по-прежнему как-то странно на меня поглядывает. — Загляни вон в тот шкаф.
— Не буду вам мешать, — откланялась Сьюзен. — Если вам понадобится что-то еще, позвоните — вот телефон. Вам стоит только нажать кнопку «вызов». Я же вернусь к назначенному часу, чтобы проводить вас во дворец. Если вы соберетесь раньше, можете побродить по городу. Только не забудьте захватить с собой телефон.
Она ушла, затворив за собой дверь.
— Аудиенция у настоящего короля! — пробормотал я, разжевывая кусок курятины. — С детства мечтал! Жаль, что его величество зовут не Артуром.
— Жаль, — безразлично отозвалась Ронда. Только что выражение ее лица было каким-то непонятным, теперь стало определенно осуждающим. — Ладно, Джейк, выкладывай!
— Что выкладывать?
— Почему ты не сказал ей, что игрушки Кулашавы не записывающие устройства? Или забыл, что она сама говорила нам насчет своих зондов-сонаров?
— Почему же это не записывающие устройства? Зонды могут быть записывающими.
— Или чем-то совершенно другим. Кому-то она врет: либо Сьюзен, либо нам. А ты, как воды в рот набрал.
— Как и ты! Если ты так обеспокоена, почему бы тебе самой ее не предостеречь?
