Запонка упала из рук Ибрагима и звонко запрыгала по стеклу письменного стола.
- Даже в этот день?.. Может быть, отложишь?
- Нет, Ибрагим. Пойми меня... Я все равно буду неспокойна. Завтра первые испытания аппаратов, а один из них что-то плохо работает. Попробую наладить его. Ты ведь тоже так бы поступил.
- Довольно, Саида! - Гасанов отстранил ее и снова занялся непослушной запонкой. - Делай, как хочешь...
Саида с минуту стояла в нерешительности, затем, взглянув на часы, медленно повернулась и тихо вышла из комнаты.
Гасанов, не оборачиваясь, молча стоял у зеркала. Он слышал шаги Саиды. Может, вернется?.. Нет, хлопнула дверь...
Саида спускалась по лестнице со смешанным чувством обиды и жалости. Неужели все-таки он ее никак не может понять?.. Завтра испытания... от ее приборов многое зависит. Как же не проверить их? "Нет, он, конечно, не прав, - убеждала она себя. - Эгоист!" И вместе с тем простое и теплое чувство нежности поднималось в ней. Ей было жаль этого немножко неловкого и бесконечно близкого ей человека. Она привыкла думать о нем, как о большом ребенке. Если она ему не напомнит, он забудет и обедать. Она должна была заботиться о нем в тысячах мелочей: положить деньги в бумажник, посмотреть, есть ли в кармане носовой платок, напомнить, что сегодня день его рождения... Приятно было чувствовать себя такой необходимой. Когда она приехала домой и вошла в квартиру, куда он никого не допускал без хозяйки, то с неподдельным ужасом увидела, насколько он привык к ее постоянной заботливости.
Несмотря на всю свою нежность и большое чувство к Ибрагиму, Саида понимала, что теперь она не может уделять ему столько внимания. Новые аппараты надо осваивать, испытывать... У нее совсем не будет свободного времени.
И вот сейчас, спускаясь по лестнице, Саида не могла освободиться от горького чувства... Должно быть, Ибрагиму действительно тяжело. Но что она может сделать!
x x x
Уже совсем стемнело. Зажглись огни над плоской крышей института, где праздновалась творческая победа Гасанова и его друзей.
На берегу, у причала, стояли Агаев и Рустамов, всматриваясь в темноту.
Директор переложил трубку из одного угла рта в другой и взглянул на часы:
- Ну, Али, я думаю, больше гостей не будет. Можно начинать.
- Постой, как будто кто-то плывет, - сказал парторг, приложив руку к уху. - Слышишь? В стороне.
Они быстро пошли по берегу. Где-то здесь слышался плеск, но, странно, - никаких огней.
Рустамов включил фонарик. Из темноты выплыло испуганное лицо Рагима. Он вылезал на берег, выжимая на ходу свою одежду.
- Смотри, Джафар! Новый гость... Ты что здесь делаешь? - строго спросил Рустамов, обращаясь к Рагиму.
- Испытания проводим... - Смущенный парень нахмурился и опустил голову.
- Какие испытания?
- Мотора... Форсированный режим... - помолчав, ответил Рагим и, все еще не поднимая глаз, крикнул: - Ребята, идите! Чего прячетесь!
Из темноты вышли и другие испытатели "плавучей лаборатории".
Щурясь от яркого света направленного на него фонарика, Степунов вылил воду из будильника и приложил его к уху.
- Неужели работает? - весело спросил Рустамов.
- Как часы, - серьезно ответил парень, услышав знакомое тиканье.
- "Окунь", "Окунь"... Я "Рак"... Отвечай для связи! - как бы опомнившись, вдруг закричал радист Али в микрофон.
- Работает? - скрывая улыбку, деловито осведомился Рустамов.
Али поправил наушники и с достоинством ответил:
- Как часы!
- На редкость удачные испытания! - Директор рассмеялся и торопливо выпустил вверх облачко дыма. - У нас далеко не всегда так бывает. А где же ваша лодка?
- Здесь, - неопределенным жестом указал Степунов в темноту. Мотор у нее...
- Как часы? - Рустамов похлопал юношу по плечу. - Знаем...
- Да нет... - Степунов нахмурился, вытирая измазанное маслом лицо. - Сдал он... А потом что-то из воды как вынырнет! Лодка и перевернулась.
- Выдумываете вы все, ребята, - сказал Агаев, вынув трубку изо рта. - Что такое могло выскочить из воды?
- Кто его знает, - пожимая плечами, сказал Степунов. - Вроде белого тюленя... С нами москвич ехал. Если не верите, спросите у него.
- А где он? - спросил Рустамов.
Ребята растерянно оглянулись по сторонам и смущенно посмотрели друг на друга. В самом деле, где же их спутник?
x x x
На крыше института продолжался праздник. Все были веселы и довольны. Гасанов, несмотря на тяжелый для него разговор с Рустамовым и Саидой, казался веселым, был приветливым и радушным хозяином, одинаково внимательным ко всем.
Над головами гостей горели тонкие светящиеся трубки - лампы дневного света. В зелени, опоясывающей балюстраду, мерцали маленькие голубые лампочки, как светлячки. На эстраде гремел оркестр.
Шумное веселье царило в этом открытом зале, где не было ни стен, ни потолка. Блестел, переливаясь огнями, хрусталь бокалов. В огромных вазах - гроздья лучшего в нашей стране янтарного винограда "шаны".
Гасанов сидел на почетном месте, рядом с директором института Джафаром Ал-екперовичем Агаевым.
Директор с тревогой поглядывал на свободное кресло Рустамова. Как долго он не идет! Удалось ли спасти человека, неужели он не смог доплыть до берега?..
Вошел Рустамов. Его встретили шумными возгласами.
- Салам, Рустамов!.. За твое здоровье, Али!.. Еще сто лет жизни! - слышалось со всех сторон.
Парторг радушно улыбался и, прижимая руку к сердцу, приветствовал своих друзей.
Опустившись в кресло рядом с Гасановым, он наклонился к нему и тихо спросил:
- Ты хорошо помнишь, что студент оставался на вышке?
- Конечно! - Гасанов удивился. - Я же справлялся по радио, почему он задержался. А что? - вставая и пожимая кому-то руку, уже через плечо спросил он.
- Ничего, так просто вспомнил. Его приглашали, а он не пришел.
Рустамов наклонился к директору и шепотом сообщил:
- Отправлены катера. Ищут. Как только будет что-нибудь известно, нам скажут.
На другом конце стола сидела Мариам. Перед ней стоял огромный букет бархатных темно-красных георгин. Такого же тона было ее платье; казалось, что сшито оно из осыпавшихся лепестков этих цветов.
Многие из гостей невольно задерживали взгляд на лице красивой девушки. Замечая это, Мариам чувствовала неловкость. Она была расстроена разговором с Гасановым, подозревая, что ей далеко не все известно о предстоящих изменениях в плане его работ. Как все неладно получается! Этот день для Мариам был явно неудачным, несмотря на праздник. Ко всем неприятностям добавилась новая: ребята не приехали на вышку. А она так старалась для них! Опять, наверное, провозились со своей лодкой.
В зал вошел человек в костюме голубовато-серого цвета. Его шею стягивал крахмальный воротничок.
