— Вот здесь! — Он схватил книгу, лежавшую на столе. — Я собирался дать вам ее еще вчера, когда вы заинтересовались, каким образом связывается осязание с манипулирующей антенной. Вы желаете знать все о культуре и как люди с ней управляются, не так ли? Вы хотите понять, как наша культура приспосабливается к нечеловеческим расам, правильно? Вот, почитайте эту книгу и не мучайте меня, пока не прочтете. Пожалуй, это самое фундаментальное издание. А я, если не возражаете, пойду чего-нибудь выпью.
Чувство безмерной признательности переполнило меня, и, когда он вернулся, моя благодарность не знала границ. Бережно взяв сокровище, я уединился в укромном уголке. Одно название чего стоило: «Сокращенный свод инструкций, касающихся Межпланетной культурной миссии, аннотированный, с Приложением типовых должностных процедур относительно миссий в Солнечной системе»!
К большому для меня сожалению, мои интеллектуальные способности оказались недостаточными, чтобы извлечь максимальную пользу из этого грандиозного вместилища человеческих знаний. Когда робот позвал меня к Шлестертрапу, я застрял где-то на введении к пятому параграфу исправленного шестнадцатого циркуляра под названием «Плотоядные из отряда псевдомлекопитающих. Допустимые методы обращения и усмирения в целях организации Бинет-сети».
— Готово, — произнес Цивилизатор, нетерпеливо отмахнувшись от моего вопроса, касавшегося одного непонятного примечания. — Дайте сюда эту книгу, я верну ее обратно в архив. Я вручил вам ее специально, чтобы вы не мозолили мне глаза. Все сделано, ты понял, парень?
— Стерео?
Он кивнул:
— Да, я завершил, и можно идти на пробный просмотр. Ваши друзья уже ждут в демонстрационном зале.
Возникла пауза, в течение которой он неторопливо прохаживался по комнате. В ожидании, что он еще что-то добавит, я не осмеливался нарушить величественность момента. Наша культура делает первый шаг на пути к цивилизации!
— Смотрите, плуки, — высокопарно начал Хоган, — я создал для вас стерео, которое, по моему мнению, несомненно претендует на высочайшую оценку. Про стоимость фильма я даже не упоминаю, я создавал его на пределе своих душевных сил и возможностей. Теперь, может быть, вы в свою очередь окажете одну любезность старому Шлестертрапу?
— Все, что угодно, — затрепетал я, — все, что пожелаете... для такого бескорыстного гения, как...
— О'кей, мальчики. Некоторые несносные парни на Земле становятся на дыбы и рвут на себе волосы, негодуя по поводу моего назначения на эту миссию, на том основании, что я ни разу в жизни не прослушал хотя бы одного курса по психологии инопланетных существ. Они превращают мою работу в пытку, используя мое назначение сюда и ряд других привилегий от шоу-бизнеса для нападок на существующую администрацию, обвиняя ее в коррупции и некомпетентности. Я, собственно, никогда и не смотрел на эту работу как на что-то большее, чем временная затычка, но Голливуд посчитал, что в стереофильмах ему не обойтись без истинного шлестертраповского духа. Чего, мол, еще желать, раз мой банковский счет на Земле неуклонно растет, а лучшего места мне все равно не найти. Так вот, было бы очень мило с вашей стороны, если бы вы как-то оценили мою работу и составили характеристику. Мы бы записали ее на магнитофонную ленту, и я отправил бы ее на Землю. Вы проявили бы этим так называемую человечность и признательность за то, что мы здесь делаем.
— Я вам также чрезвычайно признателен за предоставленную возможность выразить нашу благодарность, — ответил я. — Думаю, что довольно быстро подготовлю необходимую речь. Разрешите приступить немедленно.
Он протянул ко мне свои длинные щупальца и потащил меня обратно в отсек.
— Прекрасно! — сиял он. — Только, пожалуйста, постарайтесь сочинить речь таким образом, чтобы у людей не возникло и тени сомнения, что потраченные на вас деньги не пущены на ветер. Понимаете? У меня имеется отличный образец подобного отчета — как раз то, что на Земле хотели бы от вас услышать. Эй, Мордоворот! — окликнул он одного из роботов. — Подготовьте с Тупорылым аппаратуру к записи.
Пока роботы занимались настройкой, я прочитал вслух речь, которую для меня распечатал Шлестертрап. Отдельные непривычные для меня понятия несколько сбивали с толку — например, отрывки, где я восхвалял Великого Цивилизатора за обучение нас английскому языку и за то, что он растолковал нам сложнейшие биологические процессы, происходящие в наших организмах, — однако в целом речь представляла собой ни больше ни меньше как гимн человеку, заслужившему наивысшую похвалу. Когда я кончил, он закричал:
— Довольно! Отлично!
Я хотел было спросить Хогана о причинах кажущихся несоответствий в речи, именно несоответствий, так как ошибок, как я твердо знал, люди сделать не могут, — но не успел: Цивилизатор опять запихал меня в демонстрационный зал, где нас дожидались плуки. Мне показалось, что он пробормотал что-то вроде: «Это наверняка задержит группу Гогарти до следующих выборов», — но я был настолько одержим осознанием первого плукианского культурного прорыва, что это вытеснило все остальные мысли и я стремительно побежал на свое место.
Итак, первый стереофильм, где актеры — одни плуки! Сейчас этим никого не удивишь, и каждый новорожденный плук может посмотреть фильм уже через шесть дней после того, как вылупится из яйца. Однако тогда, во время предварительного, как называл его Шлестертрап, просмотра, казалось, что все вокруг замерло и мы вот-вот соприкоснемся со святая святых. Мы не сомневались уже, что цивилизация нам гарантирована.
Некоторые эпизоды киноленты показались мне довольно странными, но, немного поразмыслив, я успокоил себя, решив, что, возможно, это результат однобокого восприятия и со временем, когда мы наконец достигнем интеллектуальных высот, недоразумение рассеется само собой.
Вы понимаете, о чем я. Начало фильма интересное и многообещающее — представители разных полов встречают друг друга при самых неожиданных обстоятельствах и решаются создать семью. Брачный договор выглядит, возможно, несколько экстравагантно, но в принципе напоминает обычаи того времени. И тут вдруг странная выходка гууры: неожиданно посчитав себя оскорбленной, она решает разорвать договор.
Вы все, конечно, знаете, или, по крайней мере, должны знать, что местоимение «она» для гуура выбрано не случайно, а чтобы подчеркнуть его принадлежность к женскому полу.
Опять же неясно, почему, когда гуура убегает, остальные начинают ее преследовать, вместо того чтобы отыскать и взять в супруги какую-нибудь более здравомыслящую особь? А что происходит, когда гуура попадает в поле зрения гигантской пятнистой змеи? До сих пор мы как-то не сомневались, что это единственный вид плуков, напрочь игнорируемый змеями, — очевидно, мы ошибались. Убегая, гуура умудряется не попасться трицефалопам и засасывающему плющу, они ее просто не замечают; отчего же на змею нашла вдруг эта извращенная блажь — полакомиться стеблями и усиками гууры, — остается неясным.
