Темное ядро, влетевшее в круг света, резко затормозило.
"Сейчас все решится, - думал Валерий. - Он еще может уплыть в море. Зачем ему мы? Что бы я сделал на его месте?.. Осьминоги важнее для нас, чем дельфины. Они разумнее, преданнее... Это самая важная мысль, к которой я пришел..."
Он бы очень удивился, если бы ему сказали, что точно так же, даже теми же словами, думает Людмила Николаевна. И он бы начал сомневаться в правильности своей мысли... Но ему никто ничего не сказал.
Мудрец подплыл к наружной заслонке, потянул щупальце и попытался ее открыть. Валерий включил механизмы, в отсек с шумом ворвался сжатый воздух, видно было, как вибрирует и выгибается лист пластмассы. Стал нарастать пронзительный свист. Затем автомат отпустил заслонку на один миг - до того как фотоэлементы "заметили" мелькнувшую мимо них массу. Белый, будто посыпанный мукой, сплющенный осьминог был подан в камеру, а через несколько секунд - багровый, полуживой - оказался в "колоколе".
Валерий и Людмила Николаевна почему-то почувствовали облегчение, голова стала ясной, исчезло давление. Но прошло несколько минут - и вернулось прежнее состояние. Тем временем осьминог пришел в себя. Валерий спросил его:
- Ты ничего не заметил, когда кружил вокруг дома?
- Рыбы. Разные, - ответил Мудрец.
Валерий удивился: "Он ведь знает, что его спрашивают не о том".
- Меня не интересуют рыбы. Люди?
- Далеко, - ответил спрут.
- Но ты их видел?
- Нет. Знаю.
- Послушайте, - сказала Людмила Николаевна, обращаясь к Валерию, - а если они выпустят по "колоколу" торпеду (она вспомнила о стенах, способных выдержать чудовищное давление) или какой-нибудь сверхснаряд.
И она и Валерий одновременно (хоть об этом они не знали) представили, как под чудовищным давлением в пробоину бьет водяная пика, почти твердая и острая, пробивающая насквозь аппараты. У женщины вырвался крик страха, а Валерий прижался к стене и остекленевшими глазами смотрел, как вода поднимается выше и выше.
Он очнулся, стряхнул наваждение, но страх не прошел, а усилился. "Мы сходим с ума, - думал Валерий. - Может быть, так на нас повлияла смерть дельфинов. Или неизвестность? Нет, причина, пожалуй, еще и в том, что прервалась связь с поверхностью, с людьми, и мы почувствовали себя одинокими и беспомощными. Мы не можем не думать о тоннах воды, давящих на "колокол". Это они давят на мозг, ломают перегородки между отдельными воспоминаниями, и нам кажется невесть что... Возможно, и смерть дельфинов придумана нами? А они там, за коридором, - живые, здоровые и голодные? Ну конечно, так оно и должно быть!"
Ему послышался призывный свист Пилота. Валерий рывком распахнул дверь и побежал к дельфиннику, громко стуча башмаками. Открыл вторую, третью дверь - в нос ударило зловоние, густой трупный запах.
На несколько минут вернулось самообладание. Валерий запустил механизмы слива, и вода вынесла трупы дельфинов в море. Он смотрел, как последовательно включаются автоматы, производящие смыв и дезинфекцию, и пытался в своем сознании создать заслон от безумия. Он возводил этот заслон, как частокол, из прямых, обструганных, рабочих мыслей: "Можно будет в бассейне поселить Мудреца, а со временем - и нескольких его сородичей. Но в первую очередь надо попробовать с его помощью наладить связь. Почему с его помощью? Неужели я боюсь выйти из "колокола" и посмотреть, где оборвалась линия?.."
Он вспомнил о Людмиле Николаевне и поспешил к ней. Женщина не смотрела на него, она уткнула лицо в руки и стояла неподвижно, прислонившись к стене. Валерию показалось, что она не дышит. "Мертва?!" Он схватил ее за плечи. Людмила Николаевна испуганно вскрикнула, и он с облегчением подумал: "Мне показалось. Мне все время что-то кажется. Почему? Ах, да, я совсем забыл о давлении..."
Он скользнул взглядом по аппаратуре, столику, креслам... Их создавали разные заботливые руки - конструкторы, инженеры, биологи. Здесь применена многослойная обшивка с прокладками. "Она очень надежна. Она защищает от колоссального давления мое тело, мои плечи, ноги, череп. Но эти тонны все равно давят на мозг, и тут обшивка бессильна".
Он знал, что давление воды на пьезокристаллы беспрерывно заряжает аккумуляторы, приборы очищают морскую воду и превращают ее в питьевую. А другие приборы добывают из морской воды кислород, необходимый для дыхания. Работает автономная система жизнеобеспечения, так что даже если бы кончились запасы пищи на складе, люди могли бы бесконечно питаться водорослями из пищевых аквариумов и ждать, пока придет помощь. Все предусмотрено. Он и Людмила не умрут ни от удушья, ни от голода, ни от жажды. Все предусмотрено...
И вдруг он начал тихонько смеяться. Попытался унять этот нервный смех, но ничего поделать не мог. Да, они не умрут ни от удушья, ни от голода, их не раздавит толща воды, но она раздавит мозг. Они сойдут с ума - вот что с ними случится. И тут бессильны и мудрые конструкторы, и проницательные биологи, вырастившие эти замечательные водоросли.
Если бы хоть Людмила не молчала! Если бы не эта проклятая тишина, окутавшая их, словно толстое одеяло!
Он схватил какой-то предмет, попавшийся под руку, и уронил его на пол, чтобы услышать звук от его падения. Он забыл, что может просто спросить Людмилу Николаевну о чем-либо - и она откликнется. Пошарил рукой - что бы еще бросить? Рука наткнулась на маленький незнакомый ящичек. Сейчас бы горько улыбнуться, если бы улыбка получилась... Подарок Славы, молодого и самолюбивого руководителя, который так долго не приходит на помощь. Он всегда был меломаном. Это он сунул Валерию набор пленок с музыкальными записями. Не ирония ли судьбы, что ящичек попался под руку именно сейчас? "Чего же вам, привередник? Напились, наелись... Не желаете ли еще и концертик послушать? Вкусить духовную пищу? Или потанцевать с вашей соседкой?"
Валерий затрясся от беззвучного смеха. Вялая рука раскрыла ящичек и вставила одну из пленок в магнитофон. Пусть и Людмила посмеется! Комичней ситуации, кажется, не бывает...
Тихая музыка наполнила салон. Людмила Николаевна отняла руки от лица, удивленно повернула голову. Приподнялся Мудрец. Неужели и он слушает? Но что может понять в этом головоногий моллюск?
Где-то журчат и перезваниваются ручьи. Затем они сливаются воедино и шумят водопадом.
Поют птицы... В саду на рассвете...
Слышно, как просыпается земля, как тянутся вверх деревья и травинки, как шуршит по крыше благодатный дождь и в хлеву мычит корова. Кажется даже, что запахло парным молоком и свежим сеном.
И вот уже в мелодии появляются ликующие звуки. Это проснулся человек. Он берет в руки молот и ударяет по наковальне. Он выходит в поле, и спелая рожь, ласкаясь, трется о его колени и расступается перед ним. Он садится в самолет и, рассекая со свистом воздух, несется ввысь.
