Потом они стали сближаться.
Она застряла головой вперед в неровном тоннеле. Стены начали сокращаться. В первое мгновение она ощутила клаустрофобию. До этого ее никогда не пугало ограниченное пространство.
Стены пульсировали, проталкивая ее вперед, пока голова ее не проскользнула через прохладную и грубую ткань. Ее сжало; из легких хлынула пузырящаяся жидкость, она закашлялась; делая вдох, и обнаружила, что рот полон песка. Опять закашлялась, из легких хлынуло еще больше жидкости, но теперь уже ее плечи были свободны, и она нырнула головой в темноту, чтобы рот окончательно не забился песком. Она тяжело дышала и отплевывалась, потом начала мерно дышать носом.
Вышли наружу руки, затем бока, и Сирокко начала выкапываться из окружавшего ее пористого материала. Запах напоминал детство, когда они забирались в тесный подвал с земляными стенами, куда взрослые спускались лишь в случае прорыва водопровода. Стоял такой же запах, как когда ей было девять лет и она рылась в грязи.
Она освободила одну ногу, потом вторую и, судорожно дыша и свесив голову на грудь, начала отдыхать.
Позади ее шеи крошилась и обваливалась земля. Она скатывалась по ее телу, пока почти полностью не засыпала ее. Она была зарыта в этой земле, но жива. Пора было пробиваться наружу, но не было сил пошевелить рукой.
Преодолевая нахлынувшую панику, она заставила себя подняться на ноги. Мышцы сводило, суставы скрипели, но масса над ней подалась.
Голова оказалась снаружи. Задыхаясь, отплевываясь, Сирокко вытащила из-под земли одну руку, затем вторую и схватилась за что-то, напоминавшее холодную траву. Она выползла из дыры на четвереньках и свалилась от изнеможения. Она врывалась пальцами в благословенную землю и беззвучно плакала, пока не заснула.
Сирокко не хотела просыпаться. Она боролась с пробуждением, притворяясь спящей. Почувствовав, что трава исчезает и возвращается темнота, она быстро открыла глаза.
В сантиметре от ее носа расстилался бледно-зеленый ковер, похожий на траву. Пах он тоже как трава. Это была разновидность травы, которую можно найти на лужайке для игры в гольф. Она была теплее, чем воздух, и Сирокко не могла определить, что это такое на самом деле. По всей вероятности, это вообще не трава.
Она потерла ее рукой и снова втянула воздух. Назовем это травой.
Она села. Что-то лязгнуло, сбив ее с толку. Вокруг ее шеи кругами обвивался блестящий металл, другие кольца, поменьше, обвивали руки и ноги. С основной металлической ленты свисало множество странных предметов, скрепленных проволокой. Она сбросила их, задаваясь вопросом, где видела это раньше.
Было удивительно тяжело сосредоточиться. То, что она держала в руках, было настолько запутанным, настолько разнообразным, что расфокусированные мозги не выдерживали.
Потом она сообразила. Это были остатки костюма. Большая часть костюма состояла из пластика. Не осталось ничего, кроме металла.
Она сложила железки в кучу и вдруг поняла, насколько обнажена. Под слоем грязи тело ее было совершенно лишено волосяного покрова. У нее не стало даже бровей. Почему-то ей стало от этого грустно.
Она уткнулась лицом в ладони и расплакалась.
Сирокко трудно давались слезы, она плакала не часто. Она не была плаксой. Но слезы странным образом помогли вспомнить, кто она есть.
Теперь надо было узнать, где она находится.
Примерно через полчаса она почувствовала, что опять в состоянии двигаться. Но решение двигаться порождало кучу вопросов. Как выбрать направление?
Она намеревалась исследовать Фемиду, но это было тогда, когда в ее распоряжении был космический корабль и ресурсы земной технологии. Сейчас же у нее была лишь ее обнаженная кожа да несколько кусочков металла.
Она находилась в лесу, который состоял из травы и деревьев одного вида. Она назвала их деревьями на том же основании, на котором траву назвала травой. Если что-то растет вверх на высоту семьдесят метров, имеет коричневый круглый ствол и высоко вверху — что-то вроде листьев, то это, по всей видимости, деревья. Во всяком случае, не похоже, что они намерены при удобном случае сожрать ее.
Она заставила себя по возможности успокоиться. Глупо слишком уж тревожиться из-за того, что ты не в силах изменить. И надо помнить, что если ты осторожен, как того требует здравый смысл, то умрешь с голода в пещере.
Воздух был первый класс. Он мог содержать в себе яд.
— Так что сейчас же перестань дышать! — громко сказала она. Верно. По крайней мере, он пахнет свежестью, и она не кашляет.
Вода — вот о чем следовало позаботиться. Надо будет найти воду — это первый пункт в перечне действий, которые следует предпринять. Найдя воду, она, может быть, сможет развести огонь и вскипятить ее. Если же нет, она напьется и так.
Следующей проблемой была еда — это волновало ее больше всего. Даже если ничто не сожрет ее саму, как узнать, не ядовито ли то, что она сможет найти себе в пищу и вообще, питательнее ли оно, чем целлофан.
Можно было пойти на рассчитанный риск. Но как определить степень риска, когда даже эти деревья могут оказаться вовсе не деревьями?
Они и впрямь не слишком походили на деревья. Стволы их были как полированный мрамор. Ветви располагались параллельно земле на равном расстоянии друг от друга, образуя правильный треугольник. Плоские листья трех или четырех метров в поперечнике были похожи на белый след лапы.
Что такое безрассудство и что такое сверхосторожность? Это не объяснялось ни в одном учебнике. Опасность не имела опознавательных знаков. Но, не приняв решения, она не могла никуда двигаться, а двигаться было необходимо. Она начинала ощущать голод.
Она стиснула зубы и изо всех сил шлепнула ладонью по стволу ближайшего дерева. Оно продолжало стоять, совершенно равнодушное к ее выпаду.
— Просто бессловесное дерево.
Она исследовала дыру, из которой выползла.
Свежая рана на аккуратном травяном покрове. Вокруг нее разбросаны куски дерна, скрепленные корневой системой. Сама по себе дыра глубиной всего с полметра; осыпавшиеся стенки заполнили остальное.
— Что-то пыталось съесть меня, — сказала вслух Сирокко. — Что-то съело все органические части моего костюма, все мои волосы, а затем извергло сюда шлаки, в том числе и меня. — Она порадовалась тому, что неизвестное существо классифицировало ее как шлак.
Это было дьявольское животное. Оно было достаточно велико, чтобы перехватить «Властелин Колец», находящийся на орбите, удаленной от него на четыреста километров. Сирокко много времени провела в его брюхе, но по какой-то причине осталась цела. Тварь прорылась через землю сюда и извергла ее.
