Ознакомительная версия.
Я хочу еще увидеть людей. Я их обязательно увижу! Вперед, Валгус. В бой! Хорошо, обещание ты выполнил. Перехитрить ты его пока не перехитрил, но ведь еще не все возможности исчерпаны. Побродить по кораблю – и что-нибудь еще придумается… Пусть он грозит. Гибнуть – так в драке…»
Валгус встал. И в этот же миг щелкнул репродуктор. Это означало, что Одиссей подключился и хочет говорить. Валгус в нерешительности остановился. Одиссей еще никогда не вызывал его.
– Что вы делаете? – спросил Одиссей.
– Думаю, – буркнул Валгус.
– Это хорошо. Вы уже поняли, где мы?
– Да.
– А вы это видели?
– Что?
– Значит, не видели. Я хочу вам показать… Все пространство за бортом полно света. Никаких источников, но оно светится.
Валгус повернулся к экрану.
– Это бред. Ничего не видно.
– А у кого больше глаз? Что у вас на экране?
– Черным-черно.
– Эх вы, человек. Вы, значит, забыли, что мои видеоустройства не воспринимают света, если яркость его превосходит определенную? Что они передают его, как черноту? Но вот оптика, обычная, безо всяких хитростей, не подводит. И ее-то сигналы и говорят мне, что мы идем среди света. Он существует здесь сам по себе…
Валгус рванул дверь. Выбежал в коридор. Прильнул к объективу первого же рефрактора. Долго смотрел, забыв закрыть рот.
Это было не море света, море имеет берега, а здесь светом было наполнено все вокруг. Ленивые, с темными прожилками волны катились во все стороны – не электромагнитные волны, а какие-то громадные завихрения, доступные простому глазу. Они то краснели, то принимали ярко-голубую окраску, на миг затухали – и снова вспыхивали небывалым сиянием… Валгусу вдруг захотелось броситься в этот свет и плыть, плыть, плыть в нем… Когда он оторвался от окуляра, по лицу стекали слезы, и Валгус не смог бы поручиться, что они только от яркого света.
– Сколько прекрасного для Земли! – чуть задыхаясь, сказал он.
Одиссей ничего не ответил, хотя разговаривать с ним можно было и отсюда, из коридора. Одиссей молчал, а Валгус долго стоял около рефрактора, и глаза его были красны, как закат перед непогодой.
Вот и еще одно, чего не знают люди… Хотя бы ради них, надо решаться. Ради этого света. Не место жалости. Одиссей должен быть уничтожен. Необходимо каким-то образом замкнуть его накоротко. Одиссей сгорит. Что поделаешь – это будет наименьшая жертва.
Надо только придумать, как это сделать.
Валгус умолк, придумывая. Несколько минут длилась тишина. Потом Одиссей заговорил снова.
– Расскажи что-нибудь, – неожиданно сказал он.
– Рассказать? – Валгус в недоумении поднял голову, взглянул в репродуктор. Все-таки репродуктор – это тоже был Одиссей, а когда разговариваешь, лучше смотреть в лицо собеседнику. – Рассказать? Зачем? И что?
– Что-нибудь. Вот у меня в памяти записано: ты говорил о снах. Я так и не понял: что такое сны?
Что такое сны? А как я могу тебе объяснить, что такое сны?
– Ну, просто мы спим… Ты ведь знаешь, что люди спят. После шестнадцати – восемнадцати часов действия на шесть – восемь часов выключаются из активной жизни. Это необходимо людям. Ну и мы спим. И видим сны…
– Как же вы несовершенны. Столько времени вне мышления!
– Так мы сконструированы.
– Да, но все же, что такое сны? Как вы их видите? Чем?
– Ну, что такое сны? – жалобно усмехнулся Валгус я пожал плечами. – Сны – это когда можно увидеть то, чего на самом деле нельзя увидеть…
– Вид связи?
– Нет, это другое…
– Так расскажи, например, что было сегодня?
– Трудно рассказать… Трава, вода… И девушка. Других таких нет. Есть только одна.
– Это и было – самое фантастичное?
– Тебе этого не понять.
– Почему? Все эти слова мне встречались в фундаментальной памяти. Почему не понять? Я способен понять все.
– Это не постигается разумом. Это надо чувствовать.
– Чувствовать… Это странно, но я, кажется, понимаю. Не совсем, очень смутно, но понимаю. Вот, значит, что такое сны.
– Да…
– А почему ты сейчас не спишь?
Валгус усмехнулся:
– Мне не до того…
– Ну да… Знаешь, попробую сейчас уснуть. Раз это – тоже способ восприятия, то, может быть, с его помощью я постигну все?
– Попробуй, – согласился Валгус.
Одиссей умолк. Снова наступила тишина, а свет бушевал за окном.
Спи, Одиссей, спи. Тем проще становится моя задача. Итак, замкнуть. Путь найден. Разработать детальный план оказалось сравнительно легко. Слабые места Одиссея Валгус раньше знал наперечет. От волнения он многое забыл, но сейчас детали начали восстанавливаться в памяти. Это оказалось очень просто – замкнуть Одиссея, сжечь его, взять управление кораблем в свои руки… Нужна только металлическая пластина. Подойдет хотя бы столовый нож – ножами и вилками Одиссей не распоряжается, они ему ни к чему. И нападения с этой стороны он тоже не ожидает.
Валгус без труда разыскал столовый нож – он был воткнут в спинку кресла, чтобы не терялся. Стискивая рукоятку, Валгус усмехнулся: орудие убийства… «А ты – убийца», – мелькнуло в мозгу. Хочешь уничтожить разумное существо. Да еще спящее. Оно только что показало тебе такую прекрасную картину, а ты хочешь его зарезать.
Эта мысль была, как удар. Валгус медленно положил нож на стол.
А ведь и в самом деле. Одиссей именно показал тебе этот свет. Хотел показать и показал. Выходит, и ему нужно общение. Значит, и у него есть потребность поделиться чем-то с другим существом. И насчет снов он расспрашивал потому же. Он хочет, чтобы у него было о чем разговаривать. Хочет, чтобы была почва для чего-то – для общения? Для дружбы, может быть?
Валгус, он ведь действительно разумен. Он поступает, как разумное существо. Как человек. А способен ли ты убить человека? Пусть даже и не спящего? Убить человека – кто способен на это, кто слышал об этом в последние десятилетия?
И этот путь отрезан для тебя… Что остается? Ничего. Что хочешь. Можно лечь и спать. Или обедать. Обед готов, бытовая автоматика действует. А Одиссей может спать спокойно. Ты его не убьешь, Валгус. Нет, не убьешь…
– Да, – медленно произнес он. – Не убью. И не обману. Как не убил и не обманул бы человека, даже чувствуй он себя лучше в таких условиях, в которых мне хуже. Нет, не обману. И не убью тем более.
Тогда в динамике щелкнуло, и Одиссей негромко произнес!
– Что же, спасибо, Валгус…
– Что?
– Ты не выключил меня, говорю я. Тогда, в рубке. Спасибо. Ты ведь считал, что можешь… И не замкнул сейчас, хотя и тут полагал, что это тебе удастся. Еще раз спасибо. Хотя я и обезопасил себя в достаточной степени. Я ведь не хуже человека, Валгус…
– Не глупее, хочешь ты сказать, – поправил Валгус.
Ознакомительная версия.
