Хозяин заметно содрогнулся. Видимо, представил, что же такое "болезненно" в олларском понимании.
- А что, всякая ладонь годится?
- Всякая, - откликнулся Хайяар. - Главное в том, кто будет стоять рядом и пробуждать Словом Силы действие духов воздуха. Это, конечно, должен быть настоящий маг. У вас, Магистр, не в обиду будь сказано, не получится. - Он помолчал, пожевал губами. - Пока, собственно, это все. Расчет после переброски ваших людей к нам, в Оллар. Расходы относятся на ваш счет, как вы будете людей набирать и что обещать, меня не касается, тут вы специалист. Учитывая вашу невысказанную просьбу, получите небольшой аванс, - он простер над столом руку, вокруг нее сейчас же заклубилось маленькое радужное облачко, минуту спустя оно рассеялось - и на столешнице остался лежать плотный сверток.
- Здесь сорок тысяч, - пояснил Хайяар. - Думаю, на первоначальные расходы этого хватит. Нет, расписываться нигде не надо. Мы выше этого, мы доверяем партнерам. Да и смешно с нами играть, вы же понимаете. Между прочим, если вам интересно, на создание этой суммы ушли жизни четырех рабов. Более сотни разрядов человеку не выдержать, а у вас почему-то не бывает купюр крупнее. Что ж, магия тем схожа с вашей наукой, что тоже требует жертв. - Он вновь помолчал, задумался. - Да, и еще. Как вы понимаете, я же не могу тут направо и налево пользоваться магией, тем более, здесь это все равно что дышать высоко в горах. - Поэтому в счет аванса вы должны обеспечить меня здешними документами, жильем, и вообще разное по мелочи, я по ходу дела сообщу. А теперь, когда мы покончили с нашими неприятными делами, давайте, дорогой друг, отдадим дань вину. Честно признаюсь, что здесь вы нас все-таки обошли...
Он засмеялся и мысленно произнеся Пронизающее заклятье, вошел в мысли собеседника. Оказывается, смех его напомнил сейчас Магистру (по паспорту - Юрию Ивановичу Сухорукову) уханье довольной, успешно поохотившейся на мышей совы. А ведь что-то в этом есть, решил Хайяар.
6.
Митька угрюмо уставился в пол. Ничего интересного там не было - на каменные плиты настелены светло-зеленые, плетенные из соломы циновки, теплые на ощупь, солнечные лучи, льющиеся в раскрытые окна горницы, успели уже нагреть и солому, и дерево, и даже грубо обтесанный камень. Да, здесь определенно самые настоящие тропики! Или просто стоит слишком уж жаркое лето. Интересно, а что будет зимой? Неужели придется увидеть это своими глазами? Если он раньше не сумеет вернуться домой, в свой мир... Но ведь если есть вход, значит, должен быть и выход! Иначе получается совсем уж гадко. Но как отыщешь? Поди туда, не знаю куда... А до тех пор что? Прислуживать этому кассару? Как там его... Харту-ла-Гиру?
- Ну что ж, Митика, - говорил меж тем кассар, сидя в массивном, вырезанным из темного дерева кресле, - ты должен кое-что понять. Еще там, на рынке, я догадался, что купец врал насчет тебя. Ты ведь совсем недавно стал рабом?
Митька молча кивнул, уныло разглядывая пальцы ног.
- Вот именно, - усмехнулся кассар. - Будь у тебя время привыкнуть к своему состоянию, ты бы знал, какую оплошность сейчас допустил. Раб не должен отвечать господину кивком. Раб должен поклониться и произнести: "Да, господин!" Руки при этом полагается держать прижатыми к бедрам. Ну-ка, повтори!
Митька исподлобья взглянул на него и пробормотал:
- Да, господин.
Кассар нахмурился.
- Плохо сказал. А смотрел еще хуже. И не поклонился. Боюсь, я выбросил свои огримы на ветер. Ну, ничего. С тобой, конечно, придется повозиться, но в конце концов я из тебя сделаю хорошего слугу. Итак, мальчик, отвечай честно: давно ли ты в рабстве? И помни: за ложь буду наказывать.
Митька почему-то не чувствовал страха. Вместо него в душе рождалось глухое раздражение. Ну никак не укладывалось в голове, какие права имеет на него этот совершенно посторонний мужик? С какой такой стати он требует покорности? Только потому, что сильнее?
- Ну, допустим, три дня, - с некоторым вызовом проговорил он, продолжая разглядывать ногти на своих немытых ногах.
- Я ждал чего-то похожего, - кивнул кассар. - Айгъя-Хоу не столь глуп, чтобы долгое время держать у себя незаклейменного раба. Да и покупать без клейма - дело рискованное. Видимо, жадность застила ему глаза. Ну ладно, а кем же ты был раньше?
Митька замялся. Он не знал, что говорить. Сказать правду - этот дикарь не только не поверит, но даже и не поймет, о чем речь. Придумать легенду - так надо же еще знать, что прозвучало бы правдоподобно. Этим, видимо, придется заняться, но не сейчас - позже, когда он хоть немножко начнет разбираться в здешней жизни.
- Я спросил, - негромко напомнил ему кассар.
- Ну... - протянул Митька, - я раньше был... в общем, в далеком месте, а потом вдруг так получилось, что... здесь... и сам не понимаю.
Кассар едва заметно поморщился, словно надкусил больной зуб.
- Видишь ли, мальчик, меня не слишком интересует твое прошлое. Вернее, интересует лишь в связи с твоим настоящим. Но поверь, тебе придется научиться быть рабом, и чем скорее это у тебя выйдет, тем лучше для нас обоих... потому что обучение будет болезненным. Мне придется кое-что тебе объяснить. Как ты уже понял, я нахожусь на государевой службе. В этот город меня привела служебная необходимость, и пришлось на время оставить дом в моем родном Нариу-Лейома. Разумеется, в чем состоят мои обязанности перед государем, тебя не касается, а станешь любопытствовать - будешь жестоко наказан. Но ты должен понимать, что в связи с этими обстоятельствами мне ни к чему пышная и роскошная обстановка, светлый терем, толпа невольников, украшенные колесницы... Я не хочу привлекать к себе излишнего внимания здешней знати. Поэтому с собой я захватил лишь двух лошадей, поэтому нанял этот дом. Поэтому и купил тебя. Мне нужен раб, который будет убираться в доме, ухаживать за лошадьми, готовить мне пищу, стирать, совершать различные покупки. Дома, в Нариу-Лейома, у меня, конечно, есть и достойный моего положения дом, и слуги... Но здесь хватит и этой лачуги, и тебя. Будь все иначе, ты учился бы службе у других рабов, но сейчас тебе придется осваивать все самому. Ты понял?
Митька вновь кивнул.
- Забываешься, мальчик, забываешься, - терпеливо произнес кассар. - И за это будешь наказан. Но не прямо сейчас, чуть позже. А сейчас мы с тобой прогуляемся в одно место, я ручаюсь, тебе оно покажется интересным. Погоди...
Кассар резко поднялся с кресла, вышел в другую комнату и через минуту вернулся, держа что-то блестящее в руке. Митька пригляделся - и поежился. "Что-то" было металлическим ошейником.
- Митика, подойди сюда! - велел кассар.
На негнущихся ногах Митька приблизился к нему.
- Рассмотри внимательно. Это - рабский ошейник, знак твоего положения. Видишь, здесь, на бляхе, выгравировано мое имя. Ты теперь будешь носить его всегда. Нагни голову!
