- С частичной победой, в общем, - бросаю, протягивая руки к шлему, чтобы снять его с плечей.
Наконец дверь поднимается.
Но шума врывающегося воздуха - не дождетесь!
- В корабле вакуум, - озвучивает мой вывод Зуб.
- В корабле или только в его части?
- Сейчас узнаем.
Зубенко отталкивается обеими руками от дверных рам и выходит в коридор. Ударяю его в спину, чтобы проход не загораживал, и выхожу сам.
- Матерь Божья, - протягивает Зубенко, оглядываясь. - Что у них здесь произошло? Судный день?
- Декомпрессия, - говорю. Морщусь. - Явно декомпрессия.
Сила тяготения пропадает, и синющие трупы в звездной прессерской форме поднимаются с пола. Костюм и плоть на грудной клетке почти каждого разорваны: взорвались от разности давления легкие. Безжизненные закостеневшие руки самовольно обращаются в воздухе. Стеклянные глазницы темно-серого цвета с синими прожилками бросают на нас случайные взгляды. Не говоря уже про жадно раскрытые рты, так и не успевшие выпустить воздух. Осмос их опередил.
Меня подташнивает.
- Мы так и будем глазеть? - Скрываю свое отвращение. - Прессеры наверняка сообщили бурлакам способ проникнуть на линкор. Минута - две - и мы у них в руках. И плакала тогда наша...
- Независимость, - преждевременно заканчивает Зуб.
- Да. Только я бы назвал это другим именем. Более... - припоминаю, где у данного кораблика север. Если мы причалили на стыке носового и основного сегментов, то... - А теперь в рубку. Это налево. Вперед по коридору.
Зубенко не двигается. Ждет.
- Давай, иди вперед! - повторяю.
- А ты?
- Я за тобой. Нужно кое-что сделать.
Он смотрит на меня пристально, словно вопрошая: "А хитрить не станешь?" А я ему взглядом в ответ: "Не твое дело!"
Гравитация вновь нарастает, и Зубенко, решаясь, окончательно вылазит из шлюза. Он прижимается к стенке, тщательно стараясь не входить в соприкосновение с разлегшимися вдоль коридора трупами. Идет. Несколько раз озирается. Я махаю ему рукой.
Итак, в пункте "Отыскать оружие" у меня значилось: надыбать первую подходящую аптечку, достать оттуда инъекц-шприцы со снотворным и обезбаливающим и использовать по назначению. Но благодаря мертвым прессерам, в изобилии лежащим на полу тускло освещенного коридора, манипуляции мои облегчаются.
Только отнять у трупа универс оказывается отнюдь занятием не из приятных.
Зубенко продвинулся уже достаточно далеко, и я боюсь упустить его. Поодхожу к ближайшему комку одеревеневшей плоти и ткани, лежащему спиной кверху. Протягиваю руку к кобуре. И в этот момент невесомость возвращается на позиции. Тело черноволосого прессера с воскового цвета кожей приподнимается, а его рука с растопыренными пальцами ищет мою шею...
Жуть. Неужели, бывший Муравьед трупов испугался?
Поднимаю ногу и жестко придавливаю мертвого прессера к полу.
Он, как коряга, дрейфующая по лесной топи, повинуется. В то же время второй закон Ньютона подбрасывает меня вверх.
Приходится ухватится защищенными перчаткой пальцами за ломающиеся волосы мертвеца.
Пытался поставить на место, а в результате сам на место стал.
Кое-как мне удается выудить из кобуры универс. На рукояти радостно оживают огоньки: вакуум такому оружию ни по чем.
Перевожу в режим "щадящего" станнера.
Прессерская техника с расчетом на вековое пользование создавалась. Не в ровнь сектантской: их яды и "объединяющие носители" за считанные недели скисают. Хотя действуют эффектно. Романтично даже.
Поднимаю глаза, одновременно отталкиваясь от пола. Выуживаю взглядом фигуру Зуба на фоне черных силуэтов прессеров-мертвецов. Ушел далеко. Метров семьдесят. Станнером не достать - тем более пространство с препятствиями. Если что-то и долетит, то только брызги.
Гравитация возвращается на место. Спрыгиваю на пол и что духу припускаю на север. До следующего отключения я смогу сократить расстояние на лишние два десятка метров.
Стараюсь не останавливаться, когда под "хватающими" подошвами скафандра беззвучно-хрустят пальцы или хребты. Они уже все-равно давно умерли. Их обладатели, в смысле.
Корпус вибрирует, как при столкновении с чем-нибудь солидным по массе и идущим на небольшой встречной скорости. В общем, к "Гибралтару" пристал бурлацкий тягач. Времени совсем в обрез.
Когда сила тяжести улетучивается вновь, меня от Зубенко отделяет сорок метров. И трупов как-то не много осталось.
Один или два всего.
Чувствуя, как ноги поднимаются на один уровень с грудью, пристраиваясь позади, вскидываю оружие. Зубенко озирается, замечает в моих руках пушенцию, опасливо загораживается руками, словно щитами силовыми. Пытается упасть на пол, но в невесомости это сделать так же сложно, как и лечь на дно водоема. Со стороны он смотрится жутко беспомощным.
- Ты обещал, - слышен в шлемофоне егшо урезанный крик. - Ты же обещал, Юр!
Зубенко пытается подобраться к порхающему невдалеке трупу, чтобы сойтись в справедливом бою.
- Я обещал, что мы вместе возьмем "Лабрадор". И не более того.
- Ты лох!
- Вполне возможно.
Он опасно близок к универсу прессера, поэтому не трачу времени на разглагольствования. Жму на спуск.
В шлемофоне - звук, похожий на свист спускающей камеры. Нет, не утечка. Стон.
- И я ведь не лазером по тебе стрелял, - замечаю.
Ни Муравьед, ни Термит никогда не отличались особой гуманностью. Потому и преуспели оба, что ходили по трупам.
Пока сами конечно трупами не стали.
А вообще мои перевоплощения похожи... на матрешку.
Муравьед ломается - вылазит Термит.
Термит ломается - извлекается...
Лох? Нет, слишком грубо. Моцарт? Слишком нагло. Юр? Слишком просто. А чего я, впрочем, от имени хочу? Славы или приметы?
Не легче ль быть безымянным?
- Никто не застрахован от измены, - усмехаюсь, переступая через обмякшее тело бурлака. - Понимаешь, Свобода - одна. Она только для одной группки людей предназначена. Или только для одного человека. Не более...
Надо будет запихнуть его в шлюпку и отправить к бурлакам, когда все кончится. С него все-равно взятки гладки. Заложник.
Заложник Свободы.
**** **** ****
Когда бурлацкий барак со стаей тягачей остается позади в компании десятков двух нейтрализационных мин, останавливающих на два часа любые энергетические превращения, чувствую жуткую усталость. Еще бы: столько сил потратил на то, чтобы дотащить храпящего Зубенко к шлюпкам и указать координаты возврата. И с управлением эдакой исполинской машины пришлось помучаться.
Шутка ли провести ее через Границу незаметной!
Наверняка, прессеры бьют тревогу по всей Метафедерации.
Только Бурлацкой Гильдии такая промашка обошлась наверное в миллионы пойнтов. А Пресс открыл свой очередной секрет. Да и метафедералов всколыхнули. Попадись я им в руки...
