В тот же миг здоровяк прохрипел:
— Хватит! Хватит! Не надо!
Будучи телепатом, Джимми знал, что его слова искренни. Здоровяк понял, что проиграл.
Шатаясь, он доплелся платформы и привалился к ее борту, тяжело дыша. Джимми, понимавший, на что он будет похож завтра, когда в полной мере прочувствует ощущения, которые сейчас заглушала Гриста, воспользовался передышкой, чтобы немного прийти в себя, и подошел к поверженному противнику.
Владелец эротки хватал ртом воздух, но, видимо, тоже уже слегка очухался, потому что кое-как сел и засмеялся.
— Значит, ты меня сделал, — выговорил он между двумя судорожными вздохами. — И что это тебе принесло, кроме того, что ты заработал несколько синяков и потешил свое самолюбие?
Это замечание застало Джимми врасплох, и он попытался придумать достойный ответ.
— Ты перестал избивать ее.
— На какое-то время. И что ты будешь делать теперь?
Маккрей нахмурился, потом вскочил на платформу. Девушка-эротка все еще лежала там, съежившись и всхлипывая от боли. Она подняла на него глаза, в которых отражалась странная смесь благодарности и страха.
— Ты цела? — спросил он ее ласково. — Встать можешь? Помочь? Ну-ну, тебе нечего меня бояться!
Как и все эроты, она думала вне диапазона. Он не мог уловить ее мысли, ему удалось услышать лишь какое-то тихое бессодержательное шипение.
— Она радуется, что ей довелось увидеть, как кто-то 40 вышиб из меня дух, — крикнул верзила. В его голосе звучало самодовольство. — Но она понимает, что я не могу допустить, чтобы об этом услышали другие, иначе на ближайшие шесть недель мне будут обеспечены проблемы с дисциплиной, а нам завтра уезжать.
— Убей меня, — произнес ее голос, чуть слышный и слегка надтреснутый. — Убей меня.
Джимми был потрясен. Он развернулся и подошел к краю платформы, где верзила уже неуверенно стоял на ногах, все еще ухмыляясь между гримасами боли.
— Только попробуй тронуть ее, а тем более убить, и я вернусь и прикончу тебя, — прорычал Джимми.
Громила только пожал плечами:
— У меня нет другого выбора, парень. Их у меня сорок штук, и я связан с ними гипнозом. Если бы в этой драке проиграл ты, все было бы по-другому. Ей было бы о чем рассказать сорока остальным. А так они узнают, что какой-то недомерок по доброте душевной помешал мне наказать ее и уложил меня на обе лопатки, начнут давить на меня, выжимать послабления, делать гадости, чтобы поквитаться. А то и вовсе взбунтуются. В конце концов я окажусь в еще худшем положении, чем сейчас, и придется наводить строгую дисциплину, может быть, даже прикончить парочку, чтобы привести остальных в чувство. Лучше уж потерять одну сейчас и покончить со всем этим, чем потом возиться. Как бы вовсе не пришлось прерывать тур и возвращаться домой раньше времени, а ведь это большие деньги. А если ты убьешь меня, всю группу отправят домой по приказу копов. И все до единого пойдут в утиль, а тебя будут разыскивать за убийство. Сечешь, парень?
Будучи телепатом, Джимми Маккрей мгновенно понял, что мерзавец говорит правду. И хуже всего было то, что это вовсе не являлось чем-то из ряда вон выходящим, это была просто часть его работы.
— А разве то, о чем ты говоришь, не убийство?
Громила вздохнул.
— Послушай, парень, не я здесь устанавливаю правила. Они — не люди, не забывай. Они сконструированы компьютером и выращены в лаборатории. Они как машины. Если машина ломается, то ты смотришь, можно ее починить или нет, и если нельзя, ты выкидываешь ее и покупаешь новую. Я занимался ремонтом, а ты помешал мне. Теперь мне придется ее выбросить.
Джимми Маккрей взглянул на эротку, которая внезапно показалась очень маленькой и беззащитной, ее тело задрожало, а лицо стало совершенно человеческим, несмотря на искусственный дизайн.
Потом он перевел взгляд обратно на верзилу, который к этому времени принялся искать хлыст.
— А если она пойдет со мной? — спросил Джимми. — Ты говорил, что завтра вам уезжать. Полагаю, вы вообще уберетесь с планеты. Она не сможет поговорить с остальными, и твоя проблема решится сама собой.
Громила вздохнул и удивленно покачал головой.
— Господи Иисусе, парень! Я же должен привезти их всех обратно, и чтобы никто не пропал! Кроме того, что ты будешь с ней делать? Они совершенно не умны, они спроектированы только для одного дела, честное слово, и у них нет ни гражданства, ни прав. Разве ты настолько богат, чтобы держать ее у себя в доме?
Последнее предположение показалось ему настолько забавным, что он хрипло расхохотался.
— Господи, Джимми! Если тебе захотелось завести домашнее животное, то с котом будет куда меньше хлопот, и выйдет куда дешевле!
— Я не могу позволить ему вот так запросто убить ее, — пробормотал он себе под нос. — В особенности если это действительно из-за меня.
— Я предупреждала, чтобы ты не лез в это дело! Черт побери, только ее нам не хватало! Теперь наша наличность кончится в два раза быстрее, а она будет висеть у нас на шее мертвым грузом. Твоя глупость приблизила нашу голодную смерть, а ее собственную кончину только отсрочила.
— Отдай ее мне, — попросил Джимми. — Ты же хорошо соображаешь. Ты придумаешь, как объяснить, почему не отослал ее обратно. Бьюсь об заклад, ты сможешь сочинить что-нибудь, чтобы получить разрешение избавиться от нее на месте. Иначе нам придется продолжить нашу беседу, и если долго скрывать эротку у меня вряд ли получится, то отсрочить твой отъезд на пару дней мне точно удастся!
Мужчина пожал плечами:
— Если она так тебе нужна, забирай ее, парень. Когда захочешь избавиться от нее, позвони в этот Клуб, и тебе скажут, куда послать то, что от нее останется. Больше это меня не касается.
Маккрей повернулся к эротке, которая перестала дрожать и смотрела на него так, будто он был каким-то богом.
— Эй, прекрати сейчас же! Может, он и прав, — сказал он ей, чувствуя себя несколько смущенным под ее взглядом. — Идти можешь? — Он протянул руку, и она, взявшись за нее, неуверенно поднялась на ноги.
— На них все заживает, как на собаках. — сказал верзила. — Иначе я не стал бы использовать с ней такие штуки. Удачи, парень. Она тебе не помешает. Мне почти жаль тебя. Меня уже сто лет никто не бил. Пожалуй, ты мне даже нравишься. Только не могу понять, за каким чертом тебе все это понадобилось.
— Думаю, тебе этого не дано, — вздохнул Джимми, потом повернулся к девушке. — Идти можешь? Нам нужно на поезд.
— Да, хозяин. Я могу делать все, что вы пожелаете, — ответила она тихо.
