Гул за кулисами несколько утих. Около дальней телекамеры возник растрепанный мужик в очках и стал энергично подавать ведущей какие-то знаки. Так, пора закругляться, пока меня не закруглили силой.
— В общем, суть того, что я хотел сказать, проста! — Олег соскочил со стола и выпрямился во весь рост. — Если я стану Народным Председателем, я сделаю все, чтобы избавить вас от нынешних проблем. Каким образом – знаю, но сейчас рассказать не успею. Вот и вся моя программа.
Он развел руками.
— К сожалению, тут показывают, что наше время истекло, — Олег опять подмигнул телекамере, — так что я вынужден закруглиться. Спасибо за внимание, и милости прошу на избирательные участки.
Он поклонился и вернулся в свое кресло. Из-за жарких лучей прожекторов под мышками и по спине тек пот.
— Да, уважаемые телезрители, — несколько растерянно, как показалось Олегу, защебетала ведущая, — как правильно заметил уважаемый Олег Захарович, наша встреча в прямом эфире завершается. Давайте поблагодарим всех ее участников за интересно проведенное время и с нетерпением будем ожидать новых встреч с ними! Напоминаю, вы смотрели программу «Выступают кандидаты в Народные Председатели». Всего вам доброго.
Как по команде прожектора выключились, оставив на память разноцветные пятна в глазах. Зеленые лампочки на телекамерах сменились красными, а затем и вовсе погасли. Ведущая поднялась из-за своего столика и пошла к выходу из павильона. Олег поймал на себе брошенный ею взгляд, в котором странно перемешались опаска, интерес и одобрение. Он помахал ей рукой. А вдруг да удастся склеить девицу на сегодняшний вечер? Та сделала движение в его сторону, словно намереваясь подойти, но тут же опомнилась и выскользнула наружу, напоследок бросив на Олега еще один заинтересованный взгляд. Ну что же, и обломы иногда случаются…
Кандидаты на высокий пост, покряхтывая, вылезали из-за стола, разминая затекшие ноги и спины. Они тоже бросали на Олега взгляды, но в них не читалось и следа заинтересованности или одобрения. На их лицах отражались только осуждение и насмешка.
— Допрыгался, малыш, — с иронией заметил ему Перепелкин Владислав Киреевич, зубр народного самоуправления. — Вел бы себя как положено, глядишь, и обломилось бы что после выборов. А сейчас тебе, я думаю, совсем другую работу подберут, и-иксперт. Где-нибудь в автоколонне на Дальнем Севере собак в упряжках пересчитывать, например.
Директор Инкома густо захохотал и вышел. Остальные претенденты гуськом потянулись за ним, оставив Олега в полном одиночестве.
Олег пожал плечами и выбрался из кресла. Он попытался вспомнить, как добраться до нужного выхода из телецентра, у которого поджидала машина, но не смог.
— Ладно, выберусь, — пробормотал он и двинулся вслед за остальными. Но тут на него налетел давешний растрепанный мужик в очках, в котором Олег наконец опознал режиссера передачи.
— Что вы себе позволяете! — завопил он высоким фальцетом, хватая Олега за пиджак. — Кто вам позволил себя так вести! Что вы устраиваете в прямом эфире!
— Что именно я устроил в прямом эфире? — невинно переспросил Олег. — Вроде бы нецензурными словами не ругался, стульями в конкурентов не швырял, водой из стакана никого не облил. Что вы имеете в виду?
Режиссер осекся и с ненавистью посмотрел на Олега.
— Ах, не понимает он! — теперь режиссер скорее шипел, чем кричал. — Ваньку валяешь, да? Ну ничего, отольются тебе еще мои слезы…
Он отпустил олегов пиджак, спиной отодвинулся на пару шагов, повернулся и выскочил в коридор.
Олег какое-то время молча смотрел ему вслед. Затем вздохнул, поправил пиджак и решительным шагом двинулся в неизвестном направлении. Где-то там раздавались неразборчивые голоса. Интересно, ориентируются ли местные работники в собственных лабиринтах? Н-да… Как бы не оказался наш растрепанный режиссер пророком. Что-то скажет Шварцман?
* * *
— Кто работает с Кислицыным? — голос Ведущей сух.
— Тилос, — откликается Скайтер. — Что-то не так, Суоко?
— Мне не нравится его участие в избирательной кампании. Не стоит ли нам задуматься… об исключении непредсказуемых факторов?
— А по-моему он лапочка, — хмыкает Стелла. — Здорово под конец выступил. Думаю, больше на прямой эфир они не отважатся.
— Стелла! — Суоко бросает на нее укоризненный взгляд. — Ну что ты такое говоришь! Лапочка – не лапочка, при чем здесь это? Соберись, мы делом заняты.
— Делом? — удивляется Хранительница. — Что-то не помню, чтобы мы официально собирали Совет. Мне казалось, у нас так, дружеская встреча. Поболтать о том о сем, телевизор посмотреть… Лангер, я права?
— Действительно, Суоко, — Хранитель слегка поднимает бровь. — Я тоже полагал, что у нас просто дружеская встреча. Лестер?
— Ага-ага. Суоко, милая, не знаю, как ты, а я устал. Мне расслабиться хочется. Ну их, дела, а? Или ты опять хочешь без Джао что-то обсудить?
Лицо Ведущей на мгновение каменеет.
— Если хотите, я могу созвать и официальное заседание, — пожимает она плечами. — Только… только я хотела обсудить кое-какие проблемы накоротке. Без… без привлечения… лишних… я имею в виду, обсудить в узком кругу, чтобы не отвлекать остальных от дел.
— Оторвутся, если потребуется, — Лестер хмыкает. — Но мне что-то тоже не хочется продираться через формальности. Ладно, если хочешь обсуждать – давай, вываливай, что у тебя там. Только не затягивай, ладно?
— Да нечего затягивать. Меня только Кислицын и беспокоит. Он ведь наш эксперт. Думаю, что подставлять его под огонь совершенно незачем. Не знаю, что взбрело в голову Шварцману, но идею следовало пресечь сразу. Глупости какие-то получаются.
— Ой, да брось, — Стелла томно потягивается. — На честных выборах в Сахаре, например, парень на таких финтах неплохо бы поднялся. А так дадут ему по ушам, чтобы не высовывался, когда старшие дяди в свои игры играют, он поумнеет и больше соваться не станет, куда не просят.
— Да как вы не понимаете! — Суоко со стуком ставит свой бокал на столик. Искрящееся пузырьками кьянти расплескивается по полированной поверхности. — У нас нестабильная система! Страна и так на грани взрыва, и любая девиация, любое неосторожное слово сейчас может привести к непредсказуемым результатам! Я думаю, что пока Кислицына нужно вывести из большой игры. Как-нибудь потом мы можем…
— Я против скороспелых решений! — Лестер выпрямляется в кресле. — Возможно, здесь есть рациональное зерно, но вот так, с бухты-барахты… Слишком серьезные ты поднимаешь вопросы, чтобы кто-то один мог взять на себя ответственность. Думаю, нужно созвать Совет и обсудить идею надлежащим порядком. Но не сейчас, только не сейчас! У меня первый выходной за три месяца! Завтра.
