Некоторое время все трое молчали. Мгла, словно простив Хло, перестала отступать от нее. Теперь она ровным слоем — пока что примерно по колено — затапливала долину и троих, стоящих посреди нее.
— Так... — определил наконец Торн. — Теперь они непременно схлестнутся. Старые Пятеро и Неназываемый... Ты ловко это подстроила, Сестра.
— Я не... — начала было Хло.
Но в этот миг Мгла стремительно рванулась вверх, и все Трое скрылись в ее мерцающей глубине.
* * *
Пятеро молча стояли вокруг каменного стола и прислушивались к повисшей в прозрачном сумраке тишине. Тишину эту только изредка нарушало тихое электронное попискивание, доносившееся из дверей, ведущих в пристройку. Там портативный блок контроля отслеживал протекание превращения погруженных в беспамятство «гостей».
Цинь бросила взгляд на часы и нарушила молчание.
— Первым проснется Руслан, — сказала она. — У него Изменение зашло наиболее далеко. И, как я понимаю, он уже неплохо информирован о том, что нам предстоит...
— Меня беспокоит эта девчонка... — отозвался Кайл. — Кончита Фарга. У нее самый невероятный Дар из всех, о которых мне приходилось слышать. Ты уверена, что не ошиблась в диагнозе?
— Уверена, — ответила Цинь. — Настолько, насколько вообще можно быть уверенным в чем-то, что касается Даров Мира Молний. Меня беспокоит другое. То, что происходит в горах... Как бы Тальбот не попал в сети Неназываемого.
— Ты думаешь, что големы...
— Очень похоже. Или Тальботу не удалось уйти из этого Мира, или... Или ему нашлась замена.
В этот момент Том, замерший у окна, предупреждающе поднял руку.
— «Вертушка»! — сообщил он. — К нам гости, господа...
— Если это к нам... — мрачно буркнул Павел, присматриваясь к вырастающему из светлой точки на серо-зеленом фоне горных склонов силуэту легкого геликоптера. — Если это к нам, то получается, что о нашем месте встречи не знают теперь только ленивые...
— Это машина Хло, — сказала Марика. — Похоже, что Меченные Мглой решили поучаствовать в наших играх. А дорогу до Часовни им было кому подсказать. За нами не одна пара глаз здесь присматривает, да мы и не конспирировались пока особенно...
Кайл подошел к дверям Часовни и, опершись о каменную притолоку, стал присматриваться к приближающейся машине.
— Почему они не предупредили нас? — спросила Цинь, останавливаясь у него за спиной. — У них есть радио, и они знают наши частоты.
— С утра в эфире полнейший хаос, — объяснила присоединившаяся к Кайлу и Марике Цинь.
Она не спускала глаз с геликоптера, словно подозревая, что вместе с ним к Часовне приближается нечто непредвиденное. И в то же время давно ожидаемое.
— Жаль, что ты не сказала об этом раньше, — вздохнула Марика. — Это начало войны. А мы его пропустили...
— Такое бывало и раньше, — отозвалась Цинь. — Без всяких войн. Просто Небеса разнервничались.
— Или Мгла... — предположила Марика. — Мгла может такое. Если захочет вмешаться в людские дела.
— Эта война начинается тем, чем кончилась предыдущая, — мрачно бросил Кайл. — Мгла решила сказать свое слово.
Вертолет завис над лужайкой — чуть поодаль от Часовни. Потом нехотя приземлился на травку и изверг из себя вовсе не ожидаемую всеми Сестру Хло, а крепко сбитую, коренастую фигуру в потертом бушлате — Брата Торна.
Кайл быстрым шагом двинулся ему навстречу.
— Вы здесь дожидаетесь, когда за вами придут? — с места в карьер, забыв даже про слова приветствия, почти закричал никогда не повышавший голоса увалень Торн. — А они идут уже. По ущелью к Высокому Храму прет имперская гвардия. А вдоль Реки скалы рухнули, и в проломы поперли чертовы каменные куклы... И, похоже, они скоро доставят вам уйму беспокойства.
Вслед за Находящим Пути навстречу неожиданному гостю спешили остальные члены Пятерки. Окружив его на полпути к Часовне, они образовали что-то вроде мини-толпы, жаждущей услышать последние новости с только что открывшихся фронтов еще вроде бы не начавшейся войны.
* * *
День Небес наступил. И час смены стражи был близок. На магов двинулись две силы: имперская гвардия — по одному ущелью, мертвая армия — полчище мегароботов — по другому.
— Я здорово ошибся, — угрюмо констатировал Кайл. — Тальбот — Повелевающий Големами — так и не ускользнул от Неназываемого.
— Или все-таки нашлись ключи к программам запуска чертовых кукол, — предположил Павел.
«Чертовы куклы» — с небоскреб размером каждая — не торопясь шагали там, внизу. По руслу Реки, казавшейся в сравнении с ними ручейком, по нависшим над ее берегами каменистым террасам. Стены ущелья вздрагивали от их поступи. Три человеческих фигурки наблюдали за этим шествием из скрытой под скальным козырьком пещеры. Сюда входил еще один «переулок», сшивающий уголки Сумеречных Земель незримой для постороннего глаза сетью «быстрых» троп.
Эйб насчитал сорок каменных гигантов, прошествовавших мимо их убежища. Затем сбился со счета. Потом растерянно повернулся к Находящему Пути.
— Куда они? — спросил он, стараясь шепотом перекричать каменный гул, заполнявший пространство вокруг. — По наши души, что ли?
— Неназываемый начал с того, чем кончил последнюю свою войну с магами, — мрачно отозвался Кайл. — Двинул на них мегароботов-големов.
— И магам удалось противостоять этому? — покачал головой Фукс.
— Не столько противостоять, сколько миновать, — отозвался Павел. — Не всем правда. И не без нашей помощи. Вот и сейчас придется. Однако я не знал, что их будет столько. С одного раза может не выйти. Но тем не менее...
Он глянул на Кайла.
— Начинать?
— Начинай, — кивнул Находящий Пути.
Эйб, испуганно косясь, подался в сторонку от Повелевающего Демоном. Но тот всего лишь смолк и сосредоточенно уставился куда-то вдаль. Фукс осторожно перевел взгляд в том же направлении.
Там — над головами уже далеко, к самому устью ущелья, ушедшей колонны оживших истуканов — словно начала сгущаться поднятая грохочущим воинством пыль. Точнее, какой-то будто от жары примерещившийся полуденный мрак. Он сгустился, стал ощутим, как стая мошки над лесной прогалиной. Потом стал собираться в призрачную фигуру полукилометрового гиганта, нависшего над выходом из ущелья.
— Демон... — простонал Эйб. — Это тот самый ваш Демон, Павел?
Кайл тихо тронул его за рукав:
— Не мешайте...
А слепленный из темного марева гигант уже терял свою призрачность, воплощался в нечто уж и вовсе чудовищное, в собранную из каких-то словно из бреда больного оружейника взявшихся составных частей с эсминец размером каждая конструкцию. Неуклюжую и жутковато-изящную одновременно. Во что-то так напоминающее призрак рыцаря древности в тускло отсвечивающих в сполохах Небес вороненных латах. В нечто предназначенное нести смерть, и только смерть. Фукс чисто рефлекторно присел и приложил руки к ушам.
