Жеманничая, она протянула мне пухлую ручку, и, несколько растягивая слова, произнесла:
- Оля. - И, не давая мне раскрыть рта, прощебетала: - А вы, надо полагать, тот самый Володя? Мне Саша рассказывал о вас много замечательного. Так, значит, вот вы какой? - И она откровенно оглядела меня с головы до ног, будто пыталась на глаз определить, чем же это таким я отличаюсь от остальных шести миллиардов?
Я держал поданную ею руку и не знал, что с ней делать? Сначала было по привычке легонько пожал, потом сообразил, что так не поступают, а как, я не знал, и потому, после недолгого замешательства, наклонился и приложился к руке губами.
- Ой, ну что вы! - рассмеялась она мне в лысину и лёгким движением отняла руку. - Какие там церемонии?!
Потом, всё-таки не найдя во мне разительных отличий от рода человеческого, она обратилась к Пашке. Он переминался у меня за спиной и открылся для обозрения, лишь когда я согнулся буквой "зю".
- А вы, я думаю... Павел? - после небольшой паузы припомнила она. Пашка кивнул с такой готовностью, что я встревожился за его голову. Ольга также прошлась по нему оценивающим взглядом и неожиданно прыснула в кулачок, обернувшись к мужу: - Три мушкетёра!
Санька наблюдал всю эту сцену с кислым видом. Я подмигнул ему: ничего, мол, всё путём.
- Я не поняла, - капризно изогнула бровь его супруга. - Вы куда-то собрались? Разве вы у нас не погостите?
- Оля! - цыкнул на неё Санька. - Я ж тебе говорил: у человека беда стряслась, надо срочно выручать!
Ответом ему был взгляд, полный недоверия. Она подошла к проёму в стене и с некоторой опаской заглянула туда.
- Эт-то что?.. - с брезгливой гримаской спросила она. - Ход к соседям?
- Нет... - покраснел Пашка. - Это мои хоромы... Далеко отсюда.
- Да? - Она, конечно, не поверила, обвела нас рассеянным взглядом и тронула пальцем кромку экрана. Не встречая сопротивления, палец прошёл насквозь. Она отдёрнула руку, оглядела её, зачем-то подула на палец и загадочно стрельнула в меня глазами: - А, говорят, вы можете таким образом и... на Канары?
- Может, может! - раздражённо перебил её Санька. - Только не сейчас! Ты понимаешь, что нам некогда? Спешим!
- Какая жалость! - разочарованно протянула Ольга. Она сразу потеряла к нам всякий интерес. - Надеюсь, к вечеру ты уже будешь дома? - холодно осведомилась она.
- Надежда умирает последней! - мгновенно оживился Санька, схватил шапку и, заталкивая нас в проём, бросил через плечо: - Не скучай!
Ольга проводила нас равнодушным взглядом.
*****
Непредвиденная задержка несколько охладила мой пыл, и я уже мог спокойно рассуждать. Мы вышли на улицу, минуя скучавшую шавку. Она лениво загнусавила нам вслед, но после Пашкиного окрика мгновенно забыла, что хотела этим сказать, и забилась под крыльцо.
- Я всё стоял и ждал, что вот-вот постучат, - возбуждённо рассказывал Санька, радуясь скорому освобождению. - И тогда пришлось бы долго и нудно доказывать свою непричастность... к изобретению парашюта.
- Ну! - многозначительно хмыкнул Пашка. - Это нам ещё предстоит!
- Ещё посмотрим! - решительно отрезал Санька.
- Думаешь, она не догадается, что это наша работа?
- Ха! Пусть докажет!
Мы быстрым шагом шли по кривой улочке, сопровождаемые многоголосием собак.
- Ага-ага! И вас так же! - не выдержал Пашка, когда одна из них особенно рьяно старалась донести своё неприязненное к нам отношение. - И мать вашу также!
При слове "мать" он так бухнул кулаком в калитку, что шавкины соседки страшно обрадовались и принялись хором обсуждать нас на все лады.
- На кой чёрт ты её трогал! - сморщился Санька.
Мы проскакали метров тридцать, когда нам вслед визгливо донеслось:
- Фулюганы!
Я оглянулся через плечо. Из калитки, которой Пашка только что уделил особое внимание, высунулась сморщенная старушечья голова, покрытая пёстрым платком, и корчила нам вслед ужасные гримасы.
А собачий лай становился всё громче и невыносимее. Собаки с явным удовольствием перехватывали друг у друга эстафету и вовсе не собирались успокаиваться.
- Ой, мама дорогая! - заревел Пашка и, схватившись за голову, бросился бежать из бесконечного переулка. К радости собачьего населения мы последовали его примеру.
- И как вы в таком содоме живёте? Я б давно взбесился! - сказал запыхавшийся Санька, едва мы выскочили на широкую улицу, по которой в обе стороны проносились автомобили самых разных форм и окраски. Собачий хай доносился сюда уже приглушённым.
- Да клянусь, такого никогда не было! - побожился Пашка. - А щас прям как с ума посходили!
- Чуют, бродяги! - хитро покосился Санька в мою сторону.
- Ага! - поддержал Пашка. - Серой тянет за версту!
- Ну, Пал Ксанч! Зачем же так грубо? Скажем так: ощущают присутствие паранормального объекта!
Но "объекту" было не до их трёпа. Душа была не на месте. Пропала бы только Настя - ещё ладно, полбеды. Я уже не раз справлялся с ситуацией, выкрутился бы и теперь. Но, похоже, пострадали невинные люди - Пашкина Наталья, да ещё и с пацанятами! А это уже ни в какие ворота! Я мельком взглянул на него. Совершенно не осознавая всей сложности ситуации, он беззаботно перебрасывался колкостями с Санькой. На его лице не отражалось никакого беспокойства.
А, может, это я сгущаю краски? Может, они и впрямь болтаются по магазинам?
- Далеко ещё?
- А вот, за поворотом! - Пашка указал вперёд, в самую гущу народа, сновавшего по тротуару.
- Я, вообще-то, по твоим рассказам представлял, что ты живёшь в такой дыре, что ни дай тебе, господи! - проговорил я, удивлённо озираясь по сторонам. - А тут, смотри: народу, больше, чем людей! Да и городок не так плох.
- Ты ж на машине ехал! Не разглядел, что ли?
- Так ведь я оттуда сразу к тебе сиганул, - махнул я на небо. - Да и то - ведь уж ночь была. Чего б я увидел?
- На машине? - навострил уши Санька. - А чего ж мы ноги-то бьём? Где она?
- Та... - смущённо потупился Пашка. - Спёрли... Этой же ночью.
Санька расхохотался:
- Ну вы и спать, я гляжу, здоровы! А чего ж не рассказывал?
- Чё тут рассказывать?.. Да и не спали мы вовсе...
- А неплохо сейчас бы... - вздохнул Санька. - Однако я не понял: как это - на машине и оттуда? - Он глянул вверх. - Прилетел, что ли?
