Зу-Кахам еще раз осмотрел горизонт. Там, на границе между морем и небом, тусклыми и бесцветными, появилась еще одна, темная густая, полоса. Корабли Хадрамаута двигались гораздо быстрее, чем он рассчитывал. Ветер, дувший со стороны моря, все крепчал. Тхаухуды переглянулись и, не дожидаясь приказа командира, пошли подбросить дров в костры, разложенные сутки назад под чанами со смолой.
Зу-Кахаму было не по себе. Он всегда прежде мечтал, как займет трон своего младшего брата - аиты Зу-Л-Карнайна, как продолжит его завоевания, как умножит славу Фарры от моря и до моря. То, что император не пересек хребет Онодонги и не вторгся в Запретные Земли, то, что он не объявил войну Мерроэ и Аллаэлле, до сих пор не давало покоя его старшему брату. Зу-Кахама мало слушали на больших военных советах. Право голоса принадлежало ему исключительно из-за старшинства и принадлежности к царскому дому Фарры, но чем ярче сияла звезда императора, тем серее и незаметнее становился его старший брат.
Их было трое - непокорных, гордых, буйных сыновей воинственного фаррского царя Зу-Эргена. Их отец владел жалким клочком земли, омываемым двумя морями, Коралловым и Внутренним Хо, и отделенным от остального мира скалистыми, неприступными Фаррскими горами. Почва здесь была скудной, растительность бедной. И единственным достоянием царской семьи являлись стада коз и овец. Все изменилось с тех пор, как Зу-Эрген совершил свой первый набег на Курму. В том сражении погиб старший из его сыновей, зато младший, Зу-Л-Карнайн, покрыл себя неувядающей славой. Тхаухуды обожествляли его и были готовы следовать за молодым принцем хоть в Ада Хорэ. Поэтому после смерти царя они единогласно избрали его своим владыкой, обойдя все законы, стоявшие на стороне Зу-Кахама. К чести Зу-Л-Карнайна, нужно сказать, что он был также не в восторге от этой идеи, как и его брат, но жрецы ийя, которым вся Фарра доверяла безоговорочно, уговорили молодых принцев согласиться с тем, что было предначертано судьбой.
Хороших сыновей вырастил царь Зу-Эрген - честных, смелых и гордых. Что бы ни чувствовал Зу-Кахам по отношению к брату, занявшему его трон, он никогда не предавал его. Правда, никогда не скрывал ни от императора, ни от старого верного Агатияра, что мечтает о завоеваниях и славных походах, что хочет покорить весь мир. Те только улыбались: они-то прекрасно знали, что у Зу-Кахама был только одно дарование - финансиста и управителя. Что же касается ведения войн, то он никогда не смог бы сравниться со своим братом.
Поскольку это было известно всем, Зу-Кахам предпочел стать наместником аиты в Фарре, на своей родине, чтобы не играть постоянно вторую - даже третью, после Агатияра - роль при дворе своего великого брата.
А теперь, стоя на башне над морем, он вдруг с тоской подумал, как ему не хватает Зу-Л-Карнайна, его веселого и отважного Зу. Как бы он был спокоен, если бы император оказался здесь, принял на себя командование. Зу-Кахам был уверен, что тогда хаанухов бы ждал полный разгром.
- Интересно, что они задумали? - обратился к нему один из его военачальников, Кеней. - Что до меня, то я бы не рискнул высаживать своих солдат на берег прямо на глазах у противника - ведь это просто бегущие мишени. С высоты стен мы запросто расстреляем их: не дураки же они, чтобы умирать просто так?
- Я и сам ломаю над этим голову, - признался Зу-Кахам. - Конечно, они могут рассредоточиться и пристать к берегу одновременно в нескольких местах, но и тогда преимущество на нашей стороне. Правда, не всюду подвезешь метательные орудия, да ведь и без них справимся.
Кеней вздохнул, помолчал.
- Что? - спросил Зу-Кахам. - Не дает покоя мелочь?
- Да, принц. Не дает. Как-то просто все получается. Обошел я тут все посты, орудия проверил, солдатам пару речей сказал - ну, для поднятия духа. И все преследует меня мысль, что не то я делаю, не то! А что делать, не знаю.
- И я не знаю. Разве что готовиться к любым неожиданностям. Лучники на стенах? Стрел хватает?
- Все в порядке, господин. Не изволь беспокоиться.
Зу-Кахам и сам бы не смог определить, что именно тревожит его.
Зрел в Фарре заговор, участвовали в нем и маги, и некоторые вельможи, обделенные, как им казалось, милостями императора. Но заговор был раскрыт, а виновные казнены. Только одного помиловал наместник Фарры, отправил в изгнание, запретив появляться в любых землях империи. С этой стороны угрозы не было и быть не могло.
Принц и пообедал прямо в смотровой башне, и вздремнул чуть больше часа, пока дозорные дежурили, сменяя друг друга по очереди через каждые пятнадцать минут. Наконец наступил долгожданный момент.
Удивительно, но врагов ждали с таким же нетерпением, как и близких друзей. Очевидно, все дело в неизвестности, которая выматывает сильнее всего. И любой человек с радостью предпочтет столкновение с любой опасностью. Поэтому, когда корабли хаанухов оказались на расстоянии десяти полетов стрелы от берега, защитники Гирры вздохнули свободнее.
Как Зу-Кахам и предполагал, их атаковала только часть вражеских кораблей. Две группы, насчитывающие по два десятка судов, уже пристали к берегам Фарры: одна к западу, а другая к востоку от основного места военных действий. Там уже вовсю кипело сражение, падали и умирали люди. Преимущество тхаухудов заключалось в том, что они были у себя дома, каждый камень, каждый куст знали сызмальства. Но их было мало, слишком мало, гарнизон Гирры вообще был невелик. А недавняя эпидемия, разразившаяся в Фарре, унесла несколько тысяч жизней. И теперь защитников почти не осталось.
Шаммемм Дагмар казался достойным противником. Он столь искусно маневрировал своими кораблями, что летящие со стен Гирры камни и метательные снаряды практически не достигали цели. Флот бросил якоря на значительном расстоянии от берега, после чего с кораблей были спущены на воду многочисленные лодки, которые стали перевозить хаанухов небольшими отрядами прямо к городу. У Зу-Кахама не было иного выхода: он приказал открыть городские ворота и повел тхаухудов в атаку на врага.
Сражение длилось с переменным успехом весь вечер и часть ночи. В нем принимали участие все жители Гирры - и старики, и женщины, и дети. Сбрасывали на головы противнику камни и лили расплавленную смолу, метали копья и стреляли из луков. Наконец хаанухи отступили, оставив под стенами множество убитых и раненых. Зу-Кахам уже надеялся на то, что удастся продержаться до прибытия подкрепления, а значит, и на победу, но тут прибыл с севера посланец с горестным известием: разразилась страшная, невероятная для этой поры непогода и вспомогательный отряд задерживается в пути. Вышедшая из берегов горная речушка преградила ему путь. На помощь рассчитывать не приходится.
