Гурин слышал шум и понял, что происходит стычка. Он едва не выпустил стрелу, распахнув дверь. Он приоткрыл рот, но никакого вопроса не задал, лишь отступил на шаг, отыскивая взглядом невидимого противника, в которого целился светловолосый напарник.
Уд рывком сместил арбалет вправо и выстрелил.
Несмотря на выстрел в упор, несмотря на падение, Гурин оставался жив и боролся до конца. Он вытянул кинжал, который держал в сапоге, попытался метнуть в талха. Его движения были замедленными. Без лишней спешки Уд вложил новую стрелу и, поглядывая вглубь дома, повторным выстрелом добил гвардейца. Гурин, распластавшись на пороге, испустил дух.
Уд переступил через него, вложил очередную стрелу. Когда он увидел комнату, где находилась семья хозяина, интуиция с опозданием сказала, что в доме есть кто–то ещё. Кто–то вооружённый.
Дальнейшее произошло молниеносно.
Уд заметил мальчика и одновременно уловил движение. Мальчик находился левее направленного вперёд арбалета, он сидел, склонившись над неподвижным мужчиной. Тот, кто был вооружён и ждал непрошеного гостя, располагался правее. Уд не мог уже отпрянуть, он мог лишь стрелять. Если бы он выстрелил в мальчика, то наверняка был бы убит или, в крайнем случае, ранен так, что противник без труда одолел бы его. При этом Уд, скорее всего, выполнил бы задание.
Однако Уд выстрелил в противника. И не потому, что, уничтожив ребёнка, хотел жить. Просто, не ликвидировав соперника, он не мог быть уверен, что выпущенная им стрела, лишит мальчика жизни. Уд хотел лично убедиться, что сделал это. Мальчик ведь необычный, ребёнок из Пророчества.
Противник выстрелил одновременно с ним.
Когда Уд почувствовал в своём теле глубоко вошедший инородный предмет, он обнаружил, что противником являлся… Драго. Уд не удивился. Он никогда ничему не удивлялся. Уд лишь поймал себя на мысли, что, знай он о том, кто ему противостоит в этом доме, он бы выстрелил в мальчика, не надеясь расправиться с ним после подобной дуэли. Только Драго был в силах опередить талха по имени Уд.
Когда его сознание уже меркло, и он осязал, как умирает Драго, как пытается продлить агонию, лишь бы протянуть ещё немного, пришла мысль, что Драго тоже узнал его, несмотря на маску и парик. Уд подумал, не лучше ли быть тому, что случилось. Пусть мальчик остался жив, и Уд убил Драго, нежели наоборот. В слабеющем сознании возникла надежда, что не всё ещё потеряно, но даже Уд не мог на что–то рассчитывать, если наконечник стрелы находится у самого сердца.
Теперь даже дар мальчика не вернет ему жизнь.
Драг ещё жил, когда Уд перестал дышать, но его сознание уже не рождало ни одной связной мысли — сущность талха затухала, как оставленный без присмотра костёр.
Он не мог видеть, как с потолка спикировала летучая мышь, очнувшись от долгого ожидания, вызванного присутствием людей. Теперь ей никто не мешал. Существо немного покружилось над двумя телами.
После чего опустилась мальчику на затылок.
4
В отличие от Драго Старх мог покинуть стену сразу же, как только взобрался на неё. Что он и сделал. Оказавшись внизу, глава Ордена поспешил туда, где должен спуститься Драго. Старх не знал, что Драго заметил повозку, он решил следить за ним по иным соображением. Человек, так долго шедший за мальчиком, в некотором роде давно настроил свою интуицию на него. Словно выпустил щупальца в серый туман, который не разорвать взглядом. И они исследовали невидимое, слепо, но настырно, проникали всё глубже и глубже, и это был шанс.
Интуиция самого Старха подсказывала ему, что Драго приведёт его к мальчику.
Впрочем, оказавшись в пределах Города, Старх не смог бы точно определить, чего добивался. Он и раньше, если в этом возникала необходимость, плыл по течению. Когда чувствовал, что так вернее. Правда, сейчас течение было слабое, едва–едва заметное, но, тем не менее, оно было.
И оно толкало его в Столицу, на поиски мальчика.
Луж, Уинар, остальные приближённые к Совету Ордена остались позади. Орден вот–вот превратится в нечто эфемерное. Луж уже подтверждал это. Он закрылся в собственной раковине, поставил заслон на пути к своим мыслям. Ничего удивительного. Болезнь без названия давно вырвалась из Столицы, на что бы там ни надеялся Правитель. И даже Орден талхов, твердыня из твердынь, казалось, готовая выстоять и после конца света, не мог противостоять смерти. Даже Орден талхов был обречён. Орден мог существовать лишь в прежнем мире, и без этого мира он переставал быть монашеским Орденом. Старх не желал стать свидетелем, во что Орден превратится в последние дни. Конечно, пройдут недели, если не месяцы, прежде чем рядовые талхи осознают суть происходящего, и всё это время при определённом старании Орден продержится. Но что значили эти жалкие дни? Особенно, если учесть, что его болезнь началась с головы?
Старх не хотел этого. Он знал, что Пророчество, как и Библия, обещало конец света, но никогда бы не подумал, что это придётся на его собственную жизнь. Даже когда появился мальчик по имени Дини, идущий через Все Заселённые Земли, глава Ордена талхов не сразу сообразил, к чему этот знак. Не сообразил, что это последнее предупреждение, после которого уже не будет никаких знамений. Он знал это, но не прочувствовал. В некотором смысле Старх оказался слеп. И он не собирался себя оправдывать. Единственное, что он сейчас мог сделать, это отдаться на волю течения, которое является чем–то непостижимым даже для развитой интуиции талха.
Даже в глубине души Старх не рассчитывал, что спасётся, обнаружив мальчика. По большому счёту, он не чурался смерти, кроме того, он прожил длинную, насыщенную жизнь. И всё–таки перед затмением он хотел увидеть этого ребёнка, о котором узнал из Пророчества раньше, нежели все живущие в данный момент. Он не надеялся, что станет свидетелем того, ради чего мальчик и пришёл в этот мир, но хотя бы увидеть ребёнка он должен.
Ожидая Драго, Страх вспомнил о версии, предложенной этому монаху в монастыре. Вакцина из крови мальчика. Версия не была обманом. Это было реально, изготовить вакцину. Правда, члены Совета не знали один нюанс, который обнаружил Старх. Болезнь без названия не исчезнет. Она будет таиться, ожидая своего часа, а вакцина не бесконечна. Мальчика, если не упустить его и держать подле себя, надолго не хватит — у него обычное тело ребёнка. С ограниченными ресурсами. И вакцина, рано или поздно закончится.
После чего всё, сделанное ранее, потеряет смысл.
Мальчика не остановишь, не заставишь сделать что–то против его воли, вряд ли вообще можно сделать с ним то, что не позволит ему выполнить своё предназначение. Подспудно глава Ордена знал об этом раньше. И ярко, отчётливо осознавал в эти минуты.
