Ознакомительная версия.
– Какие еще рукояти мечей? – удивился Сергей.
– Право на ношение рукояти определенной формы и с определенной символикой, – пояснил Брентон. – Очень почетная награда. Одна из высших для воина.
– Хорошо, – кивнул помрачневший Сергей, вспомнив о двух потерянных мечах. Сейчас у него на поясе вновь висел короткий прямой меч с гладкой рукоятью и простой крестовиной. Как полагал сам Лунин, церемониальный. – Но что мешает любому человеку носить меч с такой рукоятью, которая ему нравится?
– Носить меч с неподобающей символикой – все равно, что носить чужой орден, – спокойно ответил молодой авенорец. – И, наконец, самые высокие награды и для воинов, и для магов, и для прочих лиц – ожерелья. Они даются и людям, и эльфам, и гномам. Каждому – свое ожерелье и за определенные подвиги. Твое ожерелье – гранатовое – за силу и доблесть, проявленные при защите интересов людей, за мужество и пролитую кровь, за самоотверженность и верность слову. Гранатовое ожерелье могут носить и эльф, и гном, и каухури – предпочтений в награждении нет. Выше гранатового – только рубиновое ожерелье. Оно – за подвиги духа во имя людей. Рубиновым ожерельем по представлению Бонуция награжден Гварстинг Одоль Третий. Поскольку сам он пребывает сейчас в других плоскостях, ожерелье передано его роду.
Сергей довольно улыбнулся. К Гварстингу он относился с истинным благоговением, прекрасно понимая, что совершенное этим человеком многократно превосходит его собственные скромные заслуги.
– Сапфировое ожерелье Ульфиуса – знак особых заслуг у эльфов. Небесное ожерелье – редкая награда, ибо эльфы, как правило, не нуждаются в услугах людей. Сапфировые ожерелья вручаются и эльфам и людям. Еще более редкая награда – изумрудное ожерелье. Оно дается эльфами и только эльфам, но в виде особого исключения – гномам и людям. Наш Великий магистр, сэр Галахад, был награжден изумрудным ожерельем.
Наташа вспомнила, что на шее Галахада действительно поблескивали какие-то камни, неяркие в алом свете. Сергей же вообще не помнил, ни во что был одет Великий магистр, ни его украшений. Навсегда отпечаталось в памяти только доброе и немного грустное лицо воина с огромными серыми глазами.
– Гномы награждают своих сородичей и существа других племен золотыми и серебряными цепями, оправленными золотом и серебром драгоценными камнями и, наконец, ожерельем из крупных алмазов чистейшей воды – их высшей наградой. Награды гномов считаются самыми красивыми, награды эльфов обладают магическими свойствами, а людские изделия, как правило, символичны. Еще выше ожерелья – венец из драгоценных камней Его дают за спасение целого мира от неминуемой гибели или равноценную заслугу. Но среди наших современников мне неизвестны случаи награждения венцом, хотя многие великие короли древности по праву получали венцы, которые носили как короны…
– А у тебя, Брентон, в ближайшее время появится возможность получить перстень ученика, прошедшего искус и выполнившего важное задание, – громко объявил неслышно подошедший к молодым людям Ульфиус. – Если ты, конечно, захочешь поработать с нами на Земле.
– Я мечтал попасть туда всю жизнь, магистр! – воскликнул юноша. – Мы говорили о возможной экспедиции, и, конечно, я не передумаю.
– Тогда пойдемте в гараж. Свою машину я оставлю здесь. Академия выдаст нам автомобиль, специально выполненный для путешествий на Землю.
– Мы заедем ко мне по дороге? – спросил Брентон.
– Зачем? – удивился Ульфиус.
– Захватить инвентарь, который я собрал, когда вы обратились ко мне с предложением посетить Затемненное королевство.
– Нет на земле надежнее друга, чем мудрость житейская, – рассмеялся магистр. – Запасись знаниями и опытом – остальное лишь помешает. Возьми только меч – другие вещи добудем на месте.
– Ну, меч-то со мной, – похлопал себя по боку Брентон.
– Твои слова мне что-то напоминают, Ульфиус, – заметила Наташа.
– О, они много что могут напоминать. Почти каждый народ дошел до мудрости путешествий и обязательно отразил ее в памятниках искусства и наставлениях. Поторопимся.
– Надо бы попрощаться с Бонуцием, – заметил Сергей.
– Бонуция здесь уже нет, – сообщил Ульфиус. – Но мы с ним, наверное, еще встретимся. Так что не огорчайся.
Далила уехала в Москву, выступать на стадионе «Олимпийский», оставив Белоусова «на хозяйстве». Роль почетная, но Олег Семенович оставаться не хотел. Что еще там его подруга в Москве выкинет? С другой стороны, за Патрикеевым, который наружностью все больше походил на человека, нужен был глаз да глаз. Дело в том, что морально вице-президент неудержимо разлагался. Время от времени его посещали плодотворные идеи, и он стремился немедленно воплотить их в жизнь.
После изготовления скульптуры из очкарика он вызвал панику на всей территории «Барса», собрав мощную инфразвуковую установку и выведя ее на проектную мощность, не уведомив никого об испытаниях. Люди разбегались с воплями, уверенные в том, что стены вот-вот обрушатся. Также бывший физик, всерьез или шутя, попытался съесть Оленьку, и Белоусов с трудом спас свою секретаршу, которую зомби зажал в углу, потирая нож о вилку. Оленька после этого случая хотела рассчитаться с работы, но директорат корпорации объяснил девушке, что с поста секретаря, имевшего дела с секретной перепиской, можно перейти только в крематорий. Оленька стала нервной, купила помповое ружье и держала его в шкафу, рядом с зонтиками. А Патрикеев, обретая человеческое лицо в физическом смысле, утрачивал его в фигуральном. Поведение его больше не походило на буйство сумасшедшего. В нем было что-то иррациональное и извращенное.
Оставшись один, Белоусов от нечего делать поехал в сверкающий вымытыми стеклами и натертым паркетом новый офис корпорации – тот, где располагались идеологический отдел и группы прогнозирования. Один этаж бывшего института физики занимала ссудная касса. Так гласили вывеска и огромный рекламный щит у входа. Согласно рекламе, здесь можно было получить «неограниченный кредит без обеспечения». Еще один плакат кричал: «Контакт с внеземным разумом – не прихоть, а насущная необходимость». Сразу можно было узнать работу продвиженцев. Но деятельность пропагандистской машины Далилы мало интересовала президента. Для него были важны только деньги.
– Любопытно, – вздохнул Белоусов, прочтя до конца текст рекламного обращения. – Взять, что ли, себе кредит?
Он вошел в лифт, поднялся на четвертый этаж. В коридоре его чуть не сбил с ног лохматый, бородатый, скверно одетый мужичок. Белоусов хотел уже обругать невнимательного посетителя, но потом решил, что не стоит грубить клиентам – он как-никак хозяин всех этих контор. Да и мужичка он узнал. Его бывший сосед. С год назад он приходил к Кравчуку. Изобретатель вечного двигателя или еще какой-то ерунды, полоумный Чижиков. Да, он еще и стихи писал…
Ознакомительная версия.
