– Я безумный ученый, профессор! Надеюсь, вы читали американские газеты?
– Нет, не читал. Я хотел бы сказать, что восхищен твоим талантом, но сейчас звоню не по этому поводу... – Он сделал паузу. – Женя, твою жену убили...
Кузнецова словно ошпарили. Он замер с трубкой в руке, не в силах произнести ни слова.
– Ты слышишь меня, Женя?
– Да, – едва смог выдавить из себя Кузнецов.
– Это очень странное убийство, Женя...
– Где моя дочь?
– Ее не нашли.
Телефонная трубка едва держалась у него на ладони, она все время норовила выскользнуть из непослушных пальцев
– Кто это мог сделать?
– К нам в институт приходил один человек. Брайн Лидс. Он представился твоим другом. Спрашивал домашний адрес
– Я не знаю такого человека.
– У него не было руки.
Изображение на экране, показывающее вторую колонну, поплыло перед глазами. Женя ощутил, как мир закружился вокруг него.
– У него отсутствовала рука? – повторил Кузнецов.
– Кисть, – уточнил профессор. – Кажется, правая...
– Этого не может быть, – прошептал Женя.
– Раны на теле твоей жены имели очень странный характер. Словно ожоги какие-то...
09.05p.m. пo стандартному восточному, времени США, 25 июля, гостиница «Сан-Мигель»
Элен тихо вошла в его номер. Кузнецов, прижавшись лицом к стене, пытался уснуть, но сон не давался. – Я могу тебе чем-то помочь? – спросила она.
– Элен, либо уйди, либо оставайся, но только не говори ничего.
– Я останусь и буду молчать – Она присела на край кровати и положила руку ему на голову.
– Она все время забывала запереть входную дверь, – с горечью произнес Кузнецов – Сколько раз я напоминал ей об этом!
Элен опустила голову. Она, как и обещала, ничего не говорила в ответ.
– Она сказала, что любит меня, – продолжил Кузнецов. – Я этого не знал. Я ничего не знал. В последние годы я даже не дотрагивался до нее. Все шло к разводу. А она любила меня!
Элен кивнула.
– Как я мог быть таким небрежным по отношению к ней! Я мотался по разным странам, а она растила дочь и продолжала любить меня, хотя при каждой встрече бранила на чем свет стоит. Только сейчас я начинаю понимать, как она любила меня.
– Ты не виноват, – коротко вставила Элен. Он повернулся к ней.
– Нет, именно я виноват. Виноваты мои исследования. Ведь Мдраг убил Наталью!
В глазах Элен промелькнул испуг.
– Мдраг? – спросила она. – Женя, ты же утопил Мдрага в Верхнем заливе Нью-Йорка!
– Человек без правой кисти явился в институт и искал меня, спрашивал домашний адрес. После этого мою жену нашли мертвой. Это был он! Я отсек Мдрагу правую кисть. Он забрал мою дочь...
– Но чего он хочет?
– Чего и всегда. Не допустить контакта с подземной цивилизацией.
– Он говорил с тобой?
– Нет еще. Но, я уверен, скоро со мной свяжется его пешка – граф Бисбрук.
На этот раз сновидения к нему не приходили. Сон Кузнецова был прерывистым и нервным. Женя часто просыпался, не понимая, где находится. Снова засыпал и трясся во сне, словно от лихорадки.
Он проснулся в один из таких моментов. В комнате было темно. От спертого воздуха перехватывало дыхание Нужно открыть окно, иначе он просто задохнется здесь!
Женя откинул одеяло и обнаружил, что покрылся липким потом. Он встал. Ноги плохо слушались, правая ступня слегка одеревенела. В комнате стояла невыносимая духота. «Может ли быть такой душной ночь?» – спросил он себя и обнаружил на стене горящий огонек светодиода. Кондиционер работал, нагнетая холодный воздух. Женя нащупал в темноте пульт и попытался увеличить поток холодного воздуха, но с удивлением обнаружил, что установлен максимум. Женя рассеянно откинул пульт в сторону. Лицо саднило от жара, пот лил градом.
Кузнецов сделал два шага к окну и остановился. Проход перегораживало кресло, в котором кто-то сидел.
Все элементы мозаики сложились в общую картину. Кузнецов, пятясь, вернулся к кровати. Рука пыталась нащупать выключатель настольной лампы, но как назло тот куда-то подевался.
– Только не хватайтесь за огнетушитель, – раздался из темноты хрипящий голос Мдрага. Мурашки побежали у Евгения по коже.
– Вы пришли меня убить? – спросил он.
– Зачем? Ведь у меня находится твоя дочь. Это намного эффективнее.
Злость взыграла в Кузнецове. Кулаки его сжались, но что он мог сделать, не зная, где находится маленькая Оля.
– Ты бесчеловечен!
– Я не утверждаю, что являюсь человеком. Я могу принимать любые облики, но я не человек.
В темноте Кузнецов ощущал прилив злости, но чувствовал себя беспомощно. Он наконец нащупал выключатель и щелкнул им. Лампочка в плафоне коротко вспыхнула. Раздался хлопок, и вольфрамовая спиралька внутри лопнула. Комната вновь погрузилась в темноту.
– Зачем вы убили мою жену?
Кузнецов с трудом различал очертания Мдрага. Вопрос, произнесенный в темноту, казался обращенным к пустоте. Жене даже подумалось, что Мдраг ушел из номера так же тихо, как и появился. А может быть, он приснился Кузнецову?
– Это месть вам вот за это, – раздался хрипящий ответ из темноты. Вслед за ответом последовало движение, и Кузнецов понял, что Мдраг поднял руку. – Я прожил на Земле целую вечность, но еще ни один человек не смог изуродовать меня.
Кузнецов сжал зубы. Ненависть, перемешанная со страхом, – странное сочетание. Но нужно держать себя в руках. У Мдрага находится дочь, Оля. Слепая ненависть только помешает вызволить ее.
– Как вам удалось подняться со дна залива в Нью-Йорке? – спросил Евгений.
– Если для вас это важно, я отвечу. Бисбрук отыскал место затопления яхты, водолазы подняли мое тело. Около трех земных суток меня разогревали в котле.
– Разве вода не отняла у вас все тепло?
– Отняла. Но ведь тепло можно вернуть в ткани. Для этого необходимо погрузиться в среду, где я родился.
– В мантию Земли?
– Не обязательно в мантию Земли. Достаточно разогреть продукты вулканического извержения.
– Зачем вы явились сюда, если не хотите меня убить?
Женя начал различать в темноте глаза Мдрага. Они тускло светились красным светом. Жар, исходящий от существа, затруднял дыхание, но что Кузнецов мог поделать!
– Вы неправильно понимаете концепцию контакта с питаками, доктор Кузнецов, – медленно произнес Мдраг.
– Что это значит?
Мдраг молчал. Женя был готов поклясться, что эта каменная машина собирается с мыслями.
– Почему я неправильно понимаю контакт? – вновь спросил Кузнецов.
– Думаете, зачем я пытаюсь затормозить исследования наук о Земле? – ответил Мдраг, – Зачем пытаюсь перекрыть глубинные разработки, оклеветать устами других новые теории?
