...Вездеход внезапно остановился посреди такой густой чащи, что сначала показалось, будто он намертво застрял. Но Курт, даже не взглянув на курсограф, отключил основное питание и небрежным вилянием кисти руки предложил гостю последовать за ним. Сам же он открыл дверцу и вывалился наружу. Со вздохом Роман опять нахлобучил на голову капюшон, но сразу выяснилось, что было сделано лишнее движение.
Машина стояла практически вплотную к большой, вместительной палатке, вернее сказать, к настоящему палаточному домику, чрезвычайно искусно замаскированному среди могучих зарослей неизвестных вьющихся растений. Вход находился даже и не рядом, а как бы служил продолжением выхода из вездехода - стоило только протянуть ладони и раздвинуть пошире прорезь в плотном водонепроницаемом материале.
Роман так и поступил и очутился в крохотной прихожей, где с удовольствием сбросил громоздкий плащ. Вторая щель привела его то ли в каптерку, то ли на походный склад, ибо вокруг были сплошные контейнеры, ящики и складные кровати - по одной возле каждой из четырех стенок. На крайнюю из них Курт тотчас уселся и принялся доставать из-под нее немудреный армейский провиант, в изобилии заготовленный с помощью синтезатора. Один за другим на свет стали появляться герметически запаянные "вечные" продукты: ветчина, тушенка, витаминизированный хлеб, овощные паштеты, маринованные лук, чеснок и огурцы, грибы и соленые орешки... Водруженный в самый центр объемистый термос с горячим, пряно пахнущим глинтвейном принадлежал уже другой жизни, не знавшей уставных законов и отношений. Избавляясь от мокрого свитера, сын Командора коротко осведомился: "Крепость?" и, получив в ответ горделивое: "Тридцать!", одобрительно крякнул. Это восприняли как сигнал к действию и незамедлительно разлили дымящийся напиток по высоким кружкам. Принимая в руки свою, Роман заметил, что ему досталось ровно вдвое больше.
Курт правильно истолковал подмеченный им взгляд соседа и простодушно пояснил:
- Мое брюхо обычно легко выдерживает все, что угодно, а вот башка откровенной мешанины не любит. Тем более горькое со сладким... Ну, мне за компанию, а вам - для сугрева!
- Ваше здоровье! - традиционно ответил Роман и с удовольствием опрокинул свою порцию. Глинтвейн был хорошо приготовлен и оказал свое согревающее действие куда быстрее обычной водки. Обстоятельно закусывая хрустящими хлебцами, мясом и маринадами, фон Хетцен-младший безразличным тоном поинтересовался причиной заготовления еды впрок таким странным способом, а также тем, как все это тут очутилось (рассеянным взмахом растопыренных пальцев были обведены многочисленные запакованные коробки).
- А никто не проверял, чего и сколько я гружу, а равно и откуда вытаскиваю! - засмеялся Фоген. - Я почуял неладное и решил провести эвакуацию. Кто знает, может, вернуться обратно и не придется? Не понравились мне разлюбезные "товарышши" по работе, возвратившиеся с четвертого "цветка", ну прямо-таки до тошноты не понравились! Выражения на утомленных мордах сплошь решительные, а в глаза смотреть стесняются... Нет, это сразу понять трудно. Вы и представить себе не можете, например, "Бледную Поганку" с вороватыми бегающими зрачками - обычно наша "клистирная трубка" глядит двустволкой в упор, говоря при этом какуюнибудь отвратную мерзость. Да и сам почтенный Иоганныч все кряхтел да в затылке усиленно скреб, словно у вас его перхотью заразили... А отданное мне распоряжение чего стоит! Я же при начальнике Базы состоял как... ах, экскюз ми, немного забежал вперед...
- Ни в коей мере, - солидно изрек Роман, - нам про вас все известно. Один из Штабов Армейской Разведки направил господина Фогена курьером к господину Ладвину, которому милостиво предлагалось забыть неудачное прошлое, временно примириться с невеселым настоящим и активно включиться в борьбу за достойное будущее. В случае согласия означенный курьер переходит в полное его распоряжение в качестве офицер-адъютанта. Оговорюсь, что самого будущего адъютанта не посвятили в суть передаваемых инструкций. Как хорошей дрессированной собаке ему было велено лишь следить и служить.
- Изложено, в общем, верно, - согласился "Легионер", - но ведь я не умею ни того, ни другого! Я же не соглядатай, а солдат в погонах! Как и сам Иоганн Ладвин.
- А такой был и нужен! - подхватил Роман. - Вас в дорогу снабдили опасной информацией, и шибко образованный индивидуум мог на досуге пораскинуть умом и начать свои собственные игры, как это сделали почти все "тихие" работнички. Ваше руководство оказалось самым дальновидным!
- Ишь ты... Вот мне и захотелось немного позаботиться о завтрашнем дне. А то вдруг проснешься как-нибудь утречком, выглянешь в окошко и увидишь, как осеннее красное солнце холодно светит над новой "технической мертвой зоной"... Поскольку комнатную дверь я не запираю (а то ведь запросто и подохнуть можно в герметической коробке), то через опять-таки открытый лаз на крышу мне удастся благополучно покинуть очередную ловушку для простаков, но что толку? Заглянем в распахнутую на ночь кабину вездехода - так синтезатор и там не работает, а кушать все равно хочется! Вот тут-то заранее оборудованная "дачка" бедного Курта и выручит! Весь вчерашний вечер трудился и попить-поесть наготовил на полгода вперед, благо энергетические емкости "цветка" полны-полнешеньки государственной дармовой энергии. Спасибо, что иронично усмехнулись - значит, мы понимаем друг друга.
- А если... если некто, раздосадованный таким проворством, попробует достать вас другой рукою - "ночной мертвой"?
- Не получится. Мы на вполне безопасном расстоянии от эпицентра возможного некронашествия, - безмятежно заявил Фоген и налил в Романову кружку еще немного глинтвейна. - Я хоть и правда не особо ученый, зато здравым смыслом не обделен. Еще два года назад кое-что прикинул, кое-что подсчитал... И место для этой "дачи" выбрал с большим запасом прочности! Запрятал так, что и днем с огнем не найдут! Кстати, насчет огня - вы обратили внимание на оригинальное освещение нашего скромного пиршества? Это так называемые "свечи" - примитивно, просто, но, как всегда, надежно. Тоже наготовил не одну и не две...
- Короче говоря, вы полностью автономны?
- Полностью. Могу по необходимости исчезнуть и отсидеться, сколько потребуется. И, наверное, потребуется - или я неправильно истолковал ваше предупреждение?
- А я, уважаемый "Легионер", и сам не знаю! - Роман искренне развел руками. - Все зависит от того, как сильно на вас cердиты. Но эта проклятая малая станция No 3 по-прежнему остается действующей западней. Равно как и камерой пыток. И местом для изуверских казней... И мы не знаем, кто именно является палачом по призванию - можем лишь догадываться.
