Георгий Мартынов - Каллисто. Каллистяне

Шофер остановил машину.

— Мм-да! — сказал Козловский после нескольких минут молчания.

Сзади послышались нетерпеливые гудки.

— Ну, ладно, поехали! — секретарь обкома с шумом выдохнул воздух и покачал головой. — Такое только во сне может присниться.

Одна за другой выходили машины из моря пшеницы, и каждая, словно в изумлении, останавливалась на несколько секунд. Люди молча смотрели на шар, потом переводили глаза на засеянные поля, словно хотели убедиться, что родная природа по-прежнему окружает их.

Белый шар был реальной действительностью, но каждый невольно задавал себе вопрос, — не во сне ли он видит эту картину?

В передней машине первым нарушил молчание Ляо Сен.

— Вы обратили внимание, — сказал он, — что корабль опустился в таком месте, где до самого горизонта не видно ни одного населенного пункта?

— Да, место выбрано далеко не случайно, — сказал Куприянов.

Дорога стала гораздо лучше, но колонна все так же медленно, словно крадучись, приближалась к шару. С этого расстояния уже отчетливо были видны те черные пятна, о которых говорили радиограммы. Они были расположены по поверхности шара не как попало, а в строгом порядке. Слово «пятно» не подходило к их внешнему виду. Они были правильной круглой формы и совершенно черные, что резко подчеркивалось белым корпусом корабля. Каждое «пятно», насколько можно было судить на расстоянии, имело около метра в диаметре.

Когда колонна приблизилась на пятьсот метров, стало видно, что чудовищный мяч на одну десятую часть корпуса погрузился в землю. Было ли это следствием его тяжести или выходящий из него с огромной силой поток неизвестного газа (тот ураганный ветер, который произвел опустошения в Золотухино), удерживая корабль от падения, вырыл под ним этот котлован, сказать было нельзя. Может быть, действовали обе причины.

— Остановимся вот здесь, — почему-то вполголоса сказал Козловский. — Место вполне подходящее.

Он указал на пять или шесть берез, одиноко стоявших среди конопляного поля.

— Хорошо, — ответил Куприянов.

И вдруг из зеленой конопли появились сотни людей. Это было так неожиданно, что натянутые нервы выдержали не у всех. В колонне послышались крики. Некоторые судорожно закрыли лицо руками.

Куприянов вздрогнул, но сразу понял, что это не существа, вышедшие из космического корабля, как в первую секунду подумали многие и он сам, а просто солдаты полка, который расположился на этом месте. Люди лежали на земле, и конопля скрывала их. Когда подошли машины, они поднялись по команде, которую не слышали в колонне, и одновременным движением создали этот театральный эффект.

Место действительно было удобное. Корабль был виден отсюда как на ладони. Конопляное поле кончалось у берез, а дальше тянулась незасеянная, поросшая травой полоса не вспаханной земли. Метрах в двухстах от деревьев протекал ручей с чистой прозрачной водой, берега которого заросли кустами малины.

— Место для лагеря идеальное! — сказал Козловский и, подозвав своих помощников, дал приказание разгружать машины и начинать работу. — К семи часам вечера все должно быть закончено.

Подполковник Черепанов предложил помощь своих людей. У корабля находился в карауле всего один батальон.

— Очень хорошо! — сказал Козловский.

— Ну, как там? — спросил Куприянов у знакомого уже капитана, кивнув на шар.

— Никакого движения. Можно подумать, что в нем никого нет, — ответил офицер.

При таком количестве работников дело пошло быстро. До срока оставалось еще два часа, а уже на травяном поле вырос целый полотняный город. Просторные палатки экспедиции стояли ближе к шару, а за ними ровными рядами выстроились палатки военного лагеря. На берегу ручья задымили походные кухни полка и заканчивалась постройкой кухня экспедиции.

Привычные к лагерной жизни офицеры быстро навели воинский порядок. У традиционных «грибов» встали часовые. Всюду мелькала озабоченная фигура дежурного по полку с красной повязкой на рукаве.

Пока строился лагерь, Куприянов, посоветовавшись со своими заместителями, решился на то, чего настойчиво требовали от него корреспонденты и многие члены экспедиции, — подойти к шару и осмотреть его с близкого расстояния. Он решился на это скрепя сердце. Какое-то смутное чувство, в котором он сам не мог разобраться, предостерегало его от этого. То был не страх, а какое-то другое, более сложное чувство.

С ним пошли Лебедев, Ляо Сен, Аверин, Смирнов и Манаенко. Кинооператор и один корреспондент присоединились к ним. Штерн не пожелал участвовать в экскурсии.

— Мне трудно идти, — сказал он. — Устал.

Куприянову показалось, что старый астроном сказал это только для того, чтобы найти какой-нибудь предлог, но что у него есть другая, более серьезная причина. В нем опять проснулись сомнения, но ему не хотелось менять принятого решения.

— Идите. Никакой опасности нет, — сказал Штерн, словно угадав его мысли.

Маленькая группа вышла на дорогу и направилась к шару. В двухстах метрах от цели они были остановлены часовым, который неожиданно вырос на их пути. Он категорически отказался пропустить их. Пришлось остановиться и послать за караульным начальником.

Офицер проверил документы Куприянова и, только убедившись, что перед ним действительно начальник экспедиции, приказал часовому дать дорогу.

— Когда вам надо пройти к кораблю, — сказал он, — берите пропуск, товарищ профессор.

— Хорошо! — сказал Куприянов.

Ему нравилось, что эти люди так строго выполняют его просьбу никого не допускать к шару.

Часовой отошел в сторону и снова спустился в маленький, недавно вырытый окопчик. Куприянов знал, что часовые стоят вокруг всего шара на расстоянии двадцати шагов друг от друга, но, сколько ни смотрел по сторонам, никого не видел. Офицер повернулся и, даже не посмотрев на корабль, пошел обратно, к лагерю. Было очевидно, что за те несколько часов, которые они провели здесь, солдаты и офицеры успели наглядеться на космический корабль и теперь он уже не вызывал у них интереса. Это был обычный, правда не совсем понятный, военный объект, который им было приказано охранять, и они делали это с привычной добросовестностью.

Пока ожидали офицера, кинооператор установил свой аппарат и снимал шар. Проверку документов он тоже запечатлел на пленку. Некоторое время он снимал вслед группе ученых, потом вскинул аппарат на плечо и бегом догнал их.

По мере того, как они подходили все ближе и ближе, корабль словно вырастал вверх, закрывая собой небо. На его гладкой, точно отполированной, поверхности не заметно было ни одного шва. Словно на чудовищной величины токарном станке из одного куска белого металла выточили исполинское ядро и бросили его на Землю.