Ознакомительная версия.
"Это немного напоминает самогипноз, да?" - спросила она, когда я в первый раз рассказал ей о Методе.
Я согласился, не скрывая восхищения. "Вот именно! Но вы не должны допускать мысли, что это всего лишь трюк, и не отчаивайся, если что-то не будет получаться сразу".
"Никаких таких мыслей у меня нет. Я очень вам благодарна. Я буду очень стараться, доктор". Она была просто создана для Метода дыхания и, если пообещала стараться, то можно было не сомневаться, что так и будет. Я никогда не видел раньше, чтобы кто-то отнесся к этой идее с таким энтузиазмом. Мисс Стенсфилд принадлежала к категории людей, которые предпочитают крепко держать собственную жизнь за горло.
Когда я говорю, что на полностью решила посвятить себя Методу дыхания, то нисколько не грешу против истины и думаю, что ее последний день работы в универмаге подтверждает это.
Этот день настал в конце августа. Мисс Стенсфилд была стройной молодой женщиной в прекрасной форме. Любой врач может подтвердить, что такие женщины, несущие своего первого ребенка, способны "не выдавать" своего положения в течение пяти, или даже шести месяцев. Но затем, в один прекрасный день, все становится явным.
Она пришла на очередной осмотр первого сентября и, рассмеявшись, рассказала мне, что, как выяснилось, Метод дыхания имеет еще одно применение.
"Какое же?" - просил я.
"Это даже лучше, чем считать до десяти, когда рассердишься на кого-то", сказала она. Ее карие глаза сверкали. - Хотя люди смотрят на тебя, как на лунатика, когда начинаешь пыхтеть и сопеть".
Она охотно поведала мне, что произошло на работе. В прошлый понедельник она, как обычно, вышла на работу. Я полагаю, что это забавное и резкое превращение из стройной молодой женщины в явно беременную женщину, случилось в выходные дни. Или ее начальница пришла к выводу, что ее подозрения перестали быть просто подозрениями.
"Зайдите ко мне в кабинет во время перерыва", - холодно сказала ей эта женина, некто миссис Келли. До этого момента она держалась очень дружелюбно по отношению к мисс Стенсфилд. Миссис Келли показывала ей фотографии двух своим сыновей, учащихся в институте. Она постоянно спрашивала ее, не встретила ли она уже "милого юношу".
Теперь же от этой дружелюбности не осталось и следа. Мисс Стенсфилд сказала мне, что, входя в кабинет миссис Келли, она знала, что произойдет. "У вас неприятность", - резким голосом произнесла эта добрая, казалось бы, женщина.
"Да, - сказала мисс Стенсфилд. - Некоторые люди называют это так".
Щеки миссис Келли стали цвета старого кирпича. "Не умничайте со мной. Судя по вашему животу, вы и так были слишком умны".
Я словно воочию видел обеих женщин, пока слышал рассказ мисс Стенсфилд, ее карие глаза смотрят прямо, она не желает опускать их или как-то по-иному продемонстрировать признаки смущения. Я думаю, что с практической точки зрения она гораздо лучше, чем миссис Келли, представляла себе все трудности своего положения.
"Я должна сказать, что вы не очень-то стыдитесь того, что обманули меня!", - с горечью сказала миссис Келли.
"Я никогда вас не обманывала. Вы ни словом не обмолвились о моей беременности до сегодняшнего дня, - она с любопытством посмотрела на миссис Келли. - Как вы можете говорить, что я вас обманула?"
"Я пригласила вас к себе в дом! - вскричала миссис Келли. - Я позвала вас на обед... с моими сыновьями". Она неприязненно взглянула на мисс Стенсфилд.
В этот момент мисс Стенсфилд рассердилась не на шутку. Так, как, по ее словам, она не сердилась ни разу в жизни. Она прекрасно отдавала себе отчет в том, какую реакцию может вызвать ее положение, когда оно обнаружится, но вы все можете подтвердить, джентльмены, какая разница существует между теорией и ее практическим результатом.
Положив руки на колени, мисс Стенсфилд сказала твердо: "Если вы намекаете на то, что я когда-нибудь пыталась или могла бы попытаться соблазнить ваших сыновей, это самая грязная и низкая ложь, которую я когда-либо слышала в жизни".
Голова миссис Келли дернулась, как от пощечины. Две женщины мерили друг друга взглядом, разделенные письменным столом. В комнате чувствовался слабый запах цветов. Это мгновение, как показалось мисс Стенсфилд, длилось бесконечно долго.
Затем миссис Келли рывком открыла ящик стола и достала темно-желтый чек. Показывая зубы, словно откусывая каждое слово, она сказала: "Когда сотни порядочных девушек ищут работу в нашем городе, я не думаю, что мы нуждаемся в услугах какой-то проститутки, дорогая".
Она сказала мне, что именно это презрительное "дорогая" окончательно вывело ее из себя. Миссис Келли, с широко раскрытыми глазами и открыв рот наблюдала как миссис Стенсфилд, сцепив пальцы с такой силой, что на них появились синяки (они уже побледнели, но все еще были заметны, когда она пришла ко мне первого сентября), начала с шумом выдыхать воздух сквозь плотно сжатые зубы.
Вряд ли эту историю можно было назвать забавной, но я не удержался от смеха, и мисс Стенсфилд присоединилась ко мне. Миссис Дэвидсон заглянула в кабинет - наверное, чтобы убедиться, что мы не надышались закисью азота -и закрыла за собой дверь.
"Это единственное, что я могла сделать, - сказала мисс Стенсфилд, все еще смеясь и вытирая платком слезы. - Потому что в тот момент, я ясно представила, как я смахиваю с ее стола флакончики с духами. Я увидела, как они разбиваются на мелкие кусочки и наполняют комнату жутким зловонием". "Я собиралась сделать это и, казалось, ничто не могло бы меня удержать. Но тогда я начала дышать, как паровоз, и все прошло. Я нашла в себе силы взять чек и уйти. Я не могла поблагодарить ее, потому что все еще изображала паровоз!"
Мы снова рассмеялись, а потом она стала серьезной.
"Все уже позади, и мне сейчас даже немного жаль ее - или, может быть, я веду себя чересчур высокомерно?"
"Вовсе нет. Я просто удивлен, что вы можете испытывать сейчас такие чувства".
"Можно я покажу вам то, что я купила на выходное пособие?"
"Конечно, если вы этого хотите".
Она открыла кошелек и вынула маленькую плоскую коробочку. "Я купила это в ломбарде, - сказала она. - За два доллара. Это был единственный момент за все время этого кошмара, когда я действительно почувствовала стыд. Разве это не странно?"
Она открыла коробочку и положила на стол, чтобы я смог увидеть ее содержимое. В ней лежало обычное обручальное кольцо.
"Я буду делать все как нужно, - сказала она. - Я снимаю комнату в доме, который миссис Келли назвала бы "добропорядочным пансионом". Моя хозяйка добра ко мне... но миссис Келли тоже была добра и дружелюбна. Я думаю, она может в любой момент попросить меня съехать, и боюсь, что, если я попрошу ее вернуть мне деньги, которые я заплатила вперед, она рассмеется мне в лицо".
Ознакомительная версия.
