Что же касается его собственной головы, то она начинала понемногу гудеть и перегреваться.
Для начала, Эйлле кринну ава Плутрак молод — едва ли не самый молодой из офицеров-джао, которые последнее время служили на базе. Судя по всему, он только что закончил обучение, однако, получил столь высокий пост. Правда, префикс «ава» указывает, что юноша происходит из внутренних кругов одного из Изначальных коченов — если только он, Талли, ничего не перепутал. Эти Изначальные кочены играли весьма значительную роль в жизни джао, но в чем именно она состояла, Сопротивление еще не успело выяснить. Как бы то ни было, у местного командования было достаточно причин, чтобы стелиться перед этим юнцом. Квартира, водитель, первый ужин… Стоп. Для джао это весьма необычно: обычно они выставляют себя ярыми поборниками равноправия, гордятся тем, что не дают никому никаких привилегий, и пихают слово «сотрудничество» куда только можно.
Кстати, вот почему главнокомандующий Каул устроил эту полуденную расправу. У него просто сдали нервы. Это не лезло ни в какие ворота: казнить пять человек из-за какой-то потасовки! Нет, безусловно, «потасовка» — мягко сказано. Но ни одному нормальному человеку и в голову бы не пришло приговаривать виновных к смертной казни! И нормальному джао тоже.
Талли замер и вжался в стену. За углом послышались шаги, больше похожие на шорох, а потом показалась группа офицеров-джао. Однако Плутрака в черной маске среди них не оказалось. Талли стоял не дыша. Слух у джао, как у кошек… хотя в остальном они больше напоминают морских котиков.
Когда Талли рискнул заглянуть за угол, Субкомендант уже исчез. Теперь придется снова его выслеживать… Искушение начистить физиономию Дэно было велико, но подобный самосуд приведет к новым жертвам среди людей, а этого за последние дни и так хватило. Джао были скоры на расправу, а лучшим наказанием считали смерть. Кроме того, если виновного не найдут, репрессиям подвергнутся гражданские. Вероятно, «пушистики» считают, что учиться на собственных ошибках — слишком большая роскошь для покоренного населения. Их позиция проста: убей виновного, а остальные извлекут из этого урок.
Талли задумался. Если, скажем, произойдет несчастный случай, который не имеет к людям никакого отношения… Конечно, сам Каул достаточно умен, и с ним этот номер не пройдет. А вот его новый заместитель, похоже, не столь осторожен. Можно попробовать. Догнать его и устроить какой-нибудь приятный сюрприз. Само собой, придется полагаться исключительно на хитрость. Схватиться врукопашную с джао, тем более крупным и молодым… Проще сказать, чем сделать.
После некоторого размышления Талли решил вообще отказаться от этой затеи. Даже если не принимать в расчет всевозможные трудности… В конце концов, его направили сюда для сбора информации, а не для того, чтобы с риском для жизни попытаться убрать офицера-джао. Он уже многого достиг. Теперь надо закончить дело, а потом незаметно испариться и вернуться в горы с докладом. На этой базе уровень недовольства среди рабочих и солдат высок, поскольку местное командование свирепствует. Соответственно, желание активно сотрудничать с Сопротивлением будет выше, чем у рабочих и солдат на большинстве военных объектов.
Поиск сотрудничества, которое Сопротивлению так необходимо — вынужденная мера. Агенты Сопротивления предпочли бы найти соратников, а не сотрудников. С тех пор, как Земля была захвачена, прошло двадцать лет, и ситуация была скверной — Талли это знал. Сопротивлению необходимо заручиться поддержкой населения на оккупированной территории, пока люди еще помнят, что когда-то они были хозяевами этого мира. С каждым годом эти воспоминания слабеют. Если не изменить положение сейчас, через несколько лет завоеватели прочно осядут здесь, и человечество уже никогда не сможет вернуть свою планету.
Талли скривился. Само движение расколото на множество группировок, которые время от времени начинают выяснять отношения, а это не способствует успеху общего дела. Почти всю свою жизнь он скрывался в Скалистых горах, вместе с подразделениями Сопротивления под командованием Роба Уай-ли. Люди Уайли были хорошо организованы, дисциплинированы и пользовались поддержкой местного населения. Но когда Талли добровольно вступил в одно из подразделений, которые инопланетяне называли «джинау», чтобы собирать разведанные для Сопротивления, он был потрясен. Население на оккупированных территориях нередко относилось к Сопротивлению с откровенной враждебностью. Отчасти из-за того, что в ответ на акции движения джао подвергали наказанию ни в чем не повинных людей. Но была и другая причина — главная: им уже случалось иметь дело с людьми из Сопротивления, и этот опыт был не слишком приятным.
«Неприятный» — мягко сказано. Не все группировки руководствовались столь благородными целями, как та, в которой оказался Талли. Некоторые представляли собой самые обычные банды, если называть вещи своими именами. И занимались они не борьбой с захватчиками, а грабежом и вымогательством.
А теперь этот новый Субкомендант… Зачем ему потребовались кубики для игры в кости? И почему ни сам Талли, ни его приятели до сих пор не понесли наказания? «Доложите о совершенном вами нарушении»… Каул обошелся бы без всяких докладов. У него с нарушителями разговор короткий: казнить, или, как выражаются джао, «усмирить» — тем более, учитывая его нынешнее настроение. Даже за такую мелкую провинность, как игра в кости на территории базы. И дело даже не в игре в кости. Просто джао помешаны на рациональном использовании времени. По их мнению, азартные игры — пустая трата времени, поскольку самим джао от них никакого проку. При этом ничего не производится и не развиваются никакие навыки, которые пригодятся будущим солдатам. А значит, они просто отвлекают от дела, равно как и альпинизм, скачки, декоративное садоводство, изящные искусства… список можно было продолжать до бесконечности. Гражданским еще дозволяются кое-какие развлечения — при условии, что на это не уходит основная часть их времени и средств. Потому что все, что представляет ценность, теперь принадлежит джао. В том числе и время.
Талли вспомнил об одном происшествии пятнадцатилетней давности, в котором джао четко обозначили свою позицию.
Пятнадцать лет назад состоялась последняя экспедиция на Эвест вопреки указу Губернатора Земли, который наложил на эту акцию запрет, объявив ее бесцельной тратой сил и средств.
Через тридцать минут после начала заключительного этапа восхождения вершина горы — несколько сотен метров — была превращена в пыль. Джао действовали старым проверенным способом: сбросили на вершину Эвереста болид наподобие тех, какими были уничтожены Чикаго и Нью-Орлеан. Бедняги-альпинисты, скорее всего, даже не поняли, что произошло. Зато это хорошо поняла остальная часть человечества. И сделала выводы. Методы джао всегда отличались простотой — так, чтобы дошло даже до самых тупых.
