И по правде говоря… ведь очевидно же, что «Генерал Ли» обгонит полицейский крузер. Так почему бы Роско просто не отправиться на ферму Дьюков и не арестовать их, когда они не в своей тачке?
Венкат Капур вернулся в свой кабинет, бросил портфель на пол и упал в кожаное кресло. Затем выглянул в окно. Из его кабинета в здании № 1 открывался превосходный вид на большой парк в середине Космического центра Джонсона. Возвышавшиеся за парком здания тянулись до самого озера Мад.
Посмотрев на экран компьютера, он заметил сорок семь непрочитанных имейлов, требовавших внимания. Подождут. Сегодня – день траура. Сегодня состоялась поминальная служба по Марку Уотни.
Президент произнес речь, воздав хвалу отваге и самопожертвованию Уотни, а также оперативным действиям капитана Льюис по обеспечению безопасности экипажа. Капитан Льюис и выжившие члены экипажа по дальней связи с «Гермеса» сказали добрые слова о своем погибшем товарище. Им предстояло лететь еще десять месяцев.
Руководитель также не удержался от речи, напомнив всем и каждому, что космические полеты крайне опасны и что трагедия не заставит нас отступить.
Венкату тоже предложили высказаться. Он отказался. Какой в этом смысл? Уотни погиб. Хвалебные речи директора операций на Марсе не воскресят его.
– Ты в порядке, Венк? – спросил знакомый голос от двери.
Венкат повернулся.
– Похоже на то, – ответил он.
Тедди Сандерс стряхнул ниточку со своего безупречного блейзера.
– Тебе следовало произнести речь.
– Я не хотел. Тебе это известно.
– Да, известно. Я тоже не хотел. Но я руководитель НАСА. От меня этого ждали. Уверен, что ты в порядке?
– Да, все хорошо.
– Ну и отлично, – сказал Тедди, поправляя запонки. – Тогда возвращаемся к работе.
– Разумеется. – Венкат пожал плечами. – Начнем с выделения мне спутникового времени.
Тедди со вздохом прислонился к стене.
– Опять…
– Да, – кивнул Венкат. – Опять. В чем проблема?
– Хорошо, введи меня в курс дела. Чего именно ты добиваешься?
Венкат наклонился вперед.
– «Арес-три» провалился, но мы можем извлечь из него кое-что. У нас есть финансирование для пяти миссий «Арес». Думаю, мы убедим Конгресс выделить деньги на шестую.
– Не знаю, Венк…
– Все просто, Тедди, – не сдавался Венкат. – Они эвакуировались через шесть солов. Оставшегося на Марсе хватит почти на целую миссию. Затраты на нее составят лишь часть затрат на нормальную миссию. Обычно нам требуется четырнадцать зондов снабжения, чтобы подготовить место высадки. В данном случае хватит трех. Даже двух.
– Венк, место высадки подверглось мощной песчаной буре. Оно могло сильно пострадать.
– Вот почему мне нужны картинки, – ответил Венкат. – Хватит пары фотографий. По ним мы сможем многое узнать.
– Например? Считаешь, мы отправим людей на Марс, не имея полной уверенности, что вся аппаратура работает без сбоев?
– Этого и не требуется, – быстро отозвался Венкат. – Если что-то сломалось, мы отправим запчасти.
– А как мы по фотографиям поймем, что сломалось?
– Это только первый шаг. Они эвакуировались, потому что ветер угрожал МВА, однако жилой модуль значительно более устойчив. Возможно, он до сих пор цел. Мы сразу поймем это. Если модуль лопнул, он сдулся и рухнул. Если стоит, значит, внутри полный порядок. А марсоходы – крепкие ребятки. Могут противостоять любой песчаной буре. Просто позволь мне взглянуть, Тедди, это все, о чем я прошу!
Тедди подошел к окну и уставился на протянувшиеся к горизонту ряды зданий.
– Спутниковое время требуется не тебе одному. На подходе миссии по снабжению «Ареса-четыре». Мы должны сосредоточиться на кратере Скиапарелли.
– Я не понимаю, Тедди. В чем проблема? – спросил Венкат. – Я говорю о том, как обеспечить нас еще одной миссией. У нас двенадцать спутников на орбите Марса. Уверен, ты можешь выделить пару на несколько часов. Я могу сообщить тебе окна для каждого, когда они окажутся под нужным углом, чтобы сфотографировать «Арес-три»…
– Дело вовсе не в спутниковом времени, Венк, – прервал его Тедди.
Венкат замер.
– Но… тогда…
Тедди повернулся к нему.
– Мы государственная организация. У нас нет такого понятия, как секретная или защищенная информация.
– И?
– Любой фотоснимок сразу станет достоянием общественности.
– И?
– Тело Марка Уотни находится в радиусе двадцати метров от жилого модуля. Возможно, его частично занесло песком, но все равно его нельзя будет не заметить, и из груди у него торчит антенна. Это будет на каждом снимке.
Венкат вытаращил глаза. Затем нахмурился.
– Поэтому ты на протяжении двух месяцев отклоняешь мои запросы?
– Венк, послушай…
– Тедди, признайся. Ты боишься газетчиков?
– Одержимость журналистов гибелью Уотни наконец пошла на убыль, – ровным голосом сообщил Тедди. – На протяжении двух месяцев они строчили разгромные статьи. Сегодняшняя поминальная служба закрыла вопрос, и пресса может переключиться на другую историю. Последнее, что нам нужно, – снова взбаламутить все это.
– И что же делать? Он не будет разлагаться. Он останется там навсегда.
– Не навсегда, – возразил Тедди. – За год его естественным образом занесет песком.
– Год? – переспросил Венкат, поднимаясь. – Это смешно! Мы не можем ждать так долго.
– Почему? «Арес-четыре» стартует только через пять лет. У нас полно времени.
Венкат сделал глубокий вдох и задумался.
– Хорошо, подумай вот о чем. Семье Уотни все очень сочувствуют. «Арес-шесть» может доставить его тело на Землю. Мы не будем говорить, что это назначение миссии, но ясно дадим понять, что это одна из ее целей. Так мы с большей вероятностью получим поддержку конгресса. Но только не через год. Через год всем будет наплевать.
Тедди задумчиво потер подбородок.
– Хм-м-м…
Майнди Парк смотрела в потолок. Больше ей нечем было себя занять. Смена в три утра – сплошная скукотища. Она бодрствовала исключительно благодаря непрерывному потреблению кофе.
Мониторинг статуса спутников на орбите Марса – как интригующе это звучало, когда она согласилась на перевод! Но спутники не нуждались в ее услугах. Вся работа заключалась в отправке имейлов по мере поступления фотографий.
– Магистр машиностроения, – пробормотала она. – Работающая оператором ночного фотоавтомата.
