И почувствовал, как, изменилось что-то в окружающем мире. Стоявшие рядом кочевники обернулись, удивленно уставились на взявшихся невесть откуда людей, в такой же, как у них, кожаной одежде, но с непривычно короткими волосами и странным оружием, кричавших что-то в пустоту на непонятном языке. Невидимость землян исчезла.
— Стреляй, Хосе, — крикнул Денис, бросаясь к ближайшему воину. Сбил его, не успевшего еще опомниться от неожиданности, вырвал меч — короткий, неудобный, не то что мечи жителей Крепости… Ударил кого-то. За спиной щелкнул бластер, и ослепительный луч подкосил сразу нескольких кочевников.
Все заняло считанные секунды. Из-за турбокондера вдруг вышли несколько здоровых, весело о чем-то гогочущих наемников. На коротких веревках они вели перед собой двоих едва переставляющих ноги парней — в разорванной одежде курсантов Крепости. Родэк крикнул, выхватил меч и метнулся к ним. Перерубил веревки, замер в боевой стойке, преграждая врагам дорогу. Денис и Хосе уже оказались рядом с турбокондером, туда же бежали пленники со связанными на спинах рукавами. Денис первым проскочил сквозь поле, метнулся к пульту, перепрыгнув через неподвижное тело Шона. Огромная лужа запекшейся крови не оставляла надежд, что он может быть жив.
В люк запрыгнул Хосе, через мгновение, когда выключенное Денисом поле уже угасало, — оба пленника. Один тут же опустился на пол — под лопаткой у него крепко сидела костяная рукоять ножа. Оранжевая куртка быстро начала алеть.
Обернувшись, Хосе увидел Родэка, который медленно отходил к турбокондеру, отбиваясь от наседавших врагов. Пилот встал поудобнее, и, сжав бластер обеими руками, выпустил весь заряд. Между Родэком и кочевниками встала в небо дымная огненная стена. Для кочевников это было уже чересчур. Бросая оружие, они разбегались в разные стороны.
Родэк едва успел оказаться внутри машины, как Хосе закрыл люк. Прислонился лицом к холодному, надежному металлу, постоял, придя в себя. Вошел в рубку, где уже сидел в кресле первого пилота Денис. Родэк в крошечной шлюзовой склонился над раненым, повторяя то его имя «Динк», то бормоча — беспомощно и обиженно, как ребенок: «Гады, гады…»
Денис включил двигатели, секундой позже, даже не дожидаясь выхода в рабочий режим, дал полную тягу. Хосе невольно потянулся к штурвалу, готовый перехватить управление. Но Денис вел турбокондер как опытный пилот. Они вертикально поднялись на несколько километров, машина развернулась рубкой к Крепости. Над сказочным городом, придавленным низкими тучами, вставала ослепительная радуга. От восточной стены до западной, над главной дозорной башней, под самым донышком облаков. Семь полос чистых, насыщенных тонов — на Землю такую радугу встретишь только на детских рисунках.
— С чего бы это… — Денис взглянул на Хосе. — Что теперь делать?
Хосе не ответил, и Денис продолжил сам:
— Если уж Компания шла на такое… Наши сказки об общей вине их не остановят. Они сметут Крепость. Нужно что-то другое, такое, к чему они не смогут придраться. В гибели экипажей надо обвинить кого-то другого.
— Кого? Не кочевников же!
— Нет…
В кабину вошел Родэк.
— Динк умер, — ни к кому не обращаясь, сказал он. — Я не смог помочь. И Крепости помочь не смогу тоже. Это как расплата — ваши правители тайком убивали нас, а наши — вас. — Он посмотрел на экран, удивленно нахмурился: — Странно… Такая радуга бывает, лишь когда все Рыцари соберутся вместе.
— Кто они все-таки, Рыцари? — спросил Денис. — Хочется все-таки узнать. Я же с детства в них играл.
Турбокондер медленно приближался к Крепости.
— Маги. Люди, достигшие высшей власти над природой в своем цвете.
Родэк помолчал. Тихо, нараспев, заговорил:
— Семь цветов… Сила и воля, сомнение и доброта, знание и воображение, трудолюбие… И ничто не может помочь.
— Хосе. Турбокондеры и экипажи погибли случайно. Понимаешь? Ты подтвердишь это… — Денис повел турбокондер на снижение.
— Что подтвердить? — не понял Хосе.
— Увидишь.
Машина зависла над стеной. Пятиметровой ширины каменный гребешок был не слишком удобным местом для посадки.
— Открывайте люк и выметайтесь. Ну?
Хосе посмотрел на Дениса и вздрогнул.
— Выметайтесь!
В глазах Дениса мелькнула ярость. Хосе схватил Родэка за руку и потянул за собой. В шлюзе они вместе со вторым пленником подхватили тело Динка, открыли люк. До стены было не больше метра, и Хосе с удивлением осознал, что Денис великолепно пилотирует сложную в управлении машину.
Они спрыгнули на стену, прямо в подставленные руки стражников. Денис, наверное, наблюдал за ними, потому что турбокондер сразу же поднялся медленно, плавно. Их обдало горячим, обжигающим воздухом из двигателей, потом турбокондер резко пошел вверх.
Хосе огляделся. Взглянул на Каменную Плешь — там стояли четыре машины и было много, очень много людей. Посмотрел на дозорную башню — и увидел на верхней площадке треугольничек человеческих фигур, яркий, разноцветный. Почему-то Хосе знал, что на башне семеро.
— Рыцари… Маги… — прошептал он. — А мы люди… И нас не семь, нас миллиарды цветов.
Над головой хлопнуло. Турбокондер свечой дырявил небо, преодолевая звуковой барьер, все уменьшаясь и уменьшаясь. Вонзился в тучи, исчез.
— Он поднимется километров на пять, — шептал Хосе. — Надо еще не забыть про «черный ящик», его можно выжечь лазером. Справа от пульта… А теперь штурвал от себя, и реактор на форсаж.
В небе нарастал гул. Но вот под облаками сверкнула точка, опоясанная светящимся выхлопом. Белый инверсионный след тянулся за ней к земле. Турбокондер падал на Каменную Плешь. Фигуры на башне подняли руки, заслоняясь плащами. А может быть, не только заслоняясь…
— Отвернись, — сказал Родэку Хосе. — Сейчас будет очень яркая вспышка.
Мифы народов разных планет. Том шестой, глава 3, стр. 67.
«…каждый цвет радуги символически означает одно из человеческих качеств. Кроме основных семи цветов, видимых глазом и доступных, как считается, каждому, выделяют еще ряд оттенков, обозначающих более редкие качества. Например, восьмой цвет радуги означает самопожертвование…»
