— Возможно, вы, Виктор, и правы, если посмотреть на все на это несколько с другой стороны. Скажем, с моей, с точки зрения медика и женщины. Биологическим системам — а человечество ведь очень крупная, но совокупность отдельных биологических систем-наций — для развития остро требуется многообразие. С точки зрения обывателя и большинства других людей это, наверное, звучит очень странно, но технический прогресс это разнообразие наций убивает. Мало того, что именно развитые нации, начиная с прошлого века, начали очень уж активно перемешиваться, так еще и современная медицина активно гробит генотип человека.
— Как это? Врачи намеренно портят генотип? — удивилась Вера. — Ты, мама что-то не то несешь.
— Все то, доча, — горько усмехнулась Наталья, — не намеренно, но портят. Вытаскивая ранее безнадежно больных людей, которые в былые времена просто не дали бы потомства с подпорченной генетикой, медики очень сильно ослабляют защитные способности будущих поколений. Впрочем, с помощью того же прогресса может быть и научатся когда-нибудь и устранять генетические ошибки природы. Или человечеству придется серьезно заняться евгеникой. А это палка о двух концах. Евгеника убьет в человеке любовь. А люди без любви — уже не люди. Впрочем, сейчас речь не об этом. Слава богу, до такого еще невообразимо далеко. Так вот, о многообразии… Любая развивающаяся система — и не только в биологии — обязана быть разнообразной. Разнообразие наций… Резкое, просто фантастическое сегодня ускорение информационного обмена между странами — и этому, остро необходимому для развития разнообразию наций довольно скоро придет конец. Система переходит в метастабильное состояние со склонностью к медленной деградации. Так же будет происходить и при дальнейшем прогрессе человечества, если оно не озаботится именно сохранением многообразия. Возможно, выход хотя бы части человечества в космос, с его действительно диким разнообразием, не только сохранит, но и породит новые формы организации человеческого сообщества. Новые культуры. Взаимодействие между колониями и Землей-метрополией как раз и будет способствовать дальнейшему прогрессу человечества.
Все молчали, обдумывая слова Натальи. Первой, через несколько минут, нарушила тишину Елена:
— Угу, только наши мальчики обещают войны, эпидемии и регресс чуть ли не завтра.
— Леночка, мы этого не допустим, — усмехнувшись, ответил переглянувшийся с друзьями Гена после небольшой паузы и ласково погладил жену по плечу.
Во, не заметили, как взвалили на себя судьбу человечества. Ну, ни хрена ж себе! Григорий неосознанно расправил плечи и как-то отстраненно отметил, что повторяет движение остальных присутствующих мужчин…
* * *
Четыре дня отдыха пролетели как один. Впрочем, не все отдыхали. Григорий даже на берегу озера почти не отходил от компьютера и все-таки добил программу позиционирования пробоя. Очень комфортные условия для работы ему создали. Если бы еще не эта Верка с ее такой ладной фигуркой в откровенном купальнике и хитрой улыбкой…
— Доча, ты Гришку что, с ума решила свести? — спросил однажды Сахно, сам с заслуженной гордостью любуясь Верой.
— Нужен он мне, как зайцу стоп-сигнал, — расхохоталась девушка, но все-таки бросила короткий косой взгляд в сторону парня.
Тему грядущего апокалипсиса больше в разговорах не поднимали. Женщинам днем хватало размышлений о приближающемся начале учебного года у детей, а мужчины… Мужчины знали, как эту проблему решить. Во всяком случае, считали, что знают.
А вот ночью…
— Сашка, — Наталья только успела отдышаться после бурных ласк, — а все-таки, с чего вдруг вы объединили фирмы с Кононовым?
— Издали решила зайти? — усмехнулся Сахно и ласково погладил жену по полной груди.
— Слушай, ты же у меня умная баба, никогда раньше не лезла в мои дела. Почему вдруг сейчас решила? — а про себя подумал: «С дурой, наверное, я бы давно развелся. С дурой ведь и в постели совершенно не интересно».
— А ты раньше когда-нибудь привозил сюда чужих? Нет, — сама ответила Наташа, откровенно млея под ладонью мужа, — они очень быстро стали для тебя своими.
— Шерлок Холмс в юбке, — рассмеялся Сахно, — логичная ты моя! — он приподнялся на локте и с удовольствием поцеловал Наталью, растягивая поцелуй почти до потери дыхания.
— Сашка, — она перевернулась и легла на грудь мужа, — не уходи от темы.
Карие Наташкины глаза были в каких-то сантиметрах от его лица. Такой родной вопрошающий сейчас взгляд… Он ласково провел ладонью по ее щеке, отодвигая мешающую смотреть прядь волос.
— Ребята сделали очень большое изобретение. Точнее — открытие. Оно может перевернуть мир в лучшую сторону, а может и разрушить его немедленно. Решить очень многие проблемы человечества или привести к третьей мировой прямо в этом году.
Ее взгляд на какое-то время затуманился, потом опять стал ясным.
— Господи, — в тишине спальни шепот прогремел как гром, — какую же тяжкую ношу вы на себя взвалили?! — теперь уже она сама надолго припала к Сашиным губам…
* * *
Первая установка нового образца заработала сразу.
— Ох, не к добру это, — скривился Кононов-старший. Не просто так профессиональные испытатели различной техники считают, что если на начальном этапе испытаний неприятности отсутствуют, то, следовательно, потом их будет выше крыши.
Привычное голубое свечение продолжалось какие-то доли секунды. Налилось искорками и пропало. Окно пробоя теперь было правильным прямоугольником с соотношением сторон четыре к трем, метровой диагональю и четкой границей без каких-либо затемнений по краям. На вопросительный взгляд Сахно Гришка гордо пояснил:
— Какой надо дырку, такую и сделаем!
Старший брат чуть скривился на слова младшего, но промолчал.
Несколько нажатий на клавиши, шевеления мышкой, и окошко вдруг стало круглым. Позиционирование пробоя уже по традиции было выведено вертикально вверх на трех сотнях метров высоты. Вечерний город далеко внизу жил своей жизнью. Куда-то мчались вереницы машин с длинными растянутыми пятнами света фар перед собой, застревая колоннами на светофорах. Совсем маленькие отсюда человеческие фигурки двигались, кажется, очень медленно. Белые ночи уже давно кончились, но уличное освещение и разноцветная яркая реклама не давали вечернему сумраку взять улицы в свой плен. Картина завораживала.
Сахно первым стряхнул с себя оцепенение, вызванное этой красотой.
— У нас почти ночь, а на той стороне шарика должен быть солнечный день. Посмотрим?
— Надо только окошко поменьше сделать, чтобы нас не заметили.
