Однако довольно воскрешать демонов. Что было, то прошло. Кто живет в коммуналке, тому ничего объяснять не нужно, а счастливцы, коих минула участь сия, все равно не поймут.
Спроектированный "покоем", т. е. в виде буквы П, завидный дом, за ничтожным исключением, сплошь состоял из таких коммуналок, изъевших его изнутри, словно личинки трухлявый пень. Вещие слова о "мерзости запустения", скорее, можно рассматривать как комплимент, а не клинический диагноз. Выстояв без капремонта революции, войны и пятилетки, дом ухитрился дожить до свободных выборов, чудом сохранив стальной каркас и дубовые балки перекрытия, а кое-где даже паркет, подлатанный местами фанерой или линолеумом.
Когда же в застойный смрад ворвалась озонная струя шквального ветра свободного предпринимательства, жильцы быстро сориентировались. Прицел был взят на отдельную квартиру как минимум равной полезной площади, и не где-нибудь, а в центре. Несмотря на завышенные требования, риэлторская контора "Далида", обосновавшаяся в подвальном помещении, смело взялась за расселение. Каждому ответственному съемщику было предложено подписать соответствующий договор, и работа закипела. Все расходы, включая приватизацию, переезд и прочее, фирма брала на себя. Первая же проданная квартира подтвердила правильность намеченного курса. Ни капризы домочадцев, ни бойкот отдельных старожилов, не желавших покидать насиженные места, ни связанные с этим утомительные хлопоты - ничто не смущало пионеров наиболее прибыльного, за исключением нефти, цветных металлов и на какой-то момент мочевины, промысла. Цены на квадратные метры неуклонно росли, и телефоны в подвальном офисе не умолкали ни на минуту. Длинноногие ухоженные дамочки, облаченные престижным званием менеджеров, не успевали вводить в компьютер реквизиты потенциальных клиентов.
Прежде чем сделать выбор, Андрей побывал чуть ли не в каждом подъезде (импозантный фронтон вытянулся вдоль всего бульвара) и на каждом почти этаже. Особенно приглянулась ему шестикомнатная красавица, примыкавшая к круглой башне со шпилем, но там неразрешимые противоречия с расселением грозили растянуться на годы. Пришлось остановиться на более скромной, да и то, как сказать: сто восемь квадратных метров тоже не тесно. Несмотря на ужасающую запущенность, квартирка смотрелась. Просторный холл открывал доступ в главные - две слева от входа, одна справа - комнаты, вполне заслуживающие называться залами. Генеральный директор "Далиды" не обмолвился, именуя их "главными", потому что, кроме светелки при кухне, имелась закрытая кладовая, без проблем преобразуемая в бильярдную или, допустим, библиотеку. Усеченный коридор, упираясь в ту самую "берлинскую стену", под прямым углом выводил в кухню, которую ничего не стоило превратить в столовую, отгородив плиту и раковину стойкой наподобие бара. Само собой разумеется - не эту жуткую мойку и не эту, вернее, не одно из этих газовых чудищ. Громоздкие, черные, безнадежно засаленные, они вызывали нервную дрожь. Мнилось нечто, напоминающее паровозную топку того самого бронепоезда на запасном пути.
Соответственно выглядело и оборудование ванной. Но размеры и высота вдохновляли. Хватит места и для хорошей джакузи, и для стиральной машины, и для лежака под кварцевой лампой. Если постараться, то и бассейн с герметической дверью получится, как деликатно заметил гендиректор, посоветовав сделать мраморный пол с подогревом. Андрей согласно кивнул, маскируя рвотную спазму. Открыв на мгновение соседнюю дверь, он подумал, что и здесь достанет габаритов для установки биде. Исключительно ради удобства дам, разумеется. Мелькнула шальная мысль оставить ради смеха невиданный прежде чугунный бачок с фарфоровой ручкой на длинной цепочке, но здравый рассудок тут же подавил экстравагантную идею. Музею - музеево...
Попросив пару дней на размышление, господин Ларионов, как поминутно обращался к нему гендиректор, уже на следующее утро сообщил о согласии. Желающих хватало и тянуть не имело смысла. Приобретение обошлось в сто шестьдесят тысяч долларов, ремонт, выполненный югославской фирмой, еще в семьдесят, но Андрей не жалел. За два-три года стоимость квартиры, по меньшей мере, удвоится, да и сам дом сказочно похорошел с переменой владельцев. Подъезд, в котором на третьем этаже располагалась ларионовская обитель, украсили золоченые таблички с логотипами двух немецких и одной шведской фирм. Изнутри его отделали белым мрамором, возвратили первозданный вид лестнице, которую устлали ковровой дорожкой с медными прутьями, а в стеклянной кабине поселился швейцар, точнее - охранник в камуфляже.
Совершенно преобразился и раздолбанный, исписанный похабщиной лифт, опасный для жизни и простаивавший неделями. Кабина приобрела вид этакой бонбоньерки парижской гризетки былых времен: красное дерево, плюшевый диванчик под цвет, зеркала в бронзовой окантовке.
Полностью заменили машину и сетку шахты: швед Лундваль поставил дырчатый латунный лист. Андрею все эти волшебные перемены не стоили ни гроша. Возможно, свою роль сыграла выпивка, на которую он в день подписания контракта зазвал гендиректора и ближайших соседей.
Единственно, чего не хватало обновленному третьему подъезду, так это стоячего медведя с блюдом для визиток в передних лапах. Но "серебряный век" безвозвратно канул в Лету, а главной приметой эпохи стала хитроумная электроника. С этим же добром наблюдался полный ажур. Даже в будке охранника стоял терминал, соединенный с телекамерами, смонтированными на всех этажах. Про оборудование инофирм и говорить не приходится, хотя безусловное первенство принадлежало владельцу частной квартиры Андрею Александровичу Ларионову, отметившему в день переезда четвертьвековой юбилей. Он не подгадывал, просто так получилось. Югославы закончили работы раньше срока, а великое переселение не потребовало непомерных усилий. Технику и книги в ящиках из-под виски помогли перевезти знакомые, а обстановку он решил подобрать новую, без спешки, оставив за собой прежнее однокомнатное пристанище на Лесной улице в рабочем состоянии.
Не будучи лицом юридическим и даже в некотором роде физическим, поскольку жил на три дома, Ларионов владел четырьмя компьютерами последних моделей и еще одной суперсовременной мультимедийной машиной пятого поколения. В обход федерального закона, запрещавшего продажу России оборудования высоких технологий, университетский товарищ Андрея, обосновавшийся на Брайтон-Бич, переправил игрушку в Стамбул, откуда она беспрепятственно прибыла на московскую таможню. Нечего и говорить, что на каждом этапе приходилось отслюнивать тысчонку-другую, но за несколько недель все расходы удалось покрыть, даже с лихвой.
