Как ни больно было в этот момент Пьеру, он с любопытством смотрел на Котона: что это за человек, которому доставляет удовольствие причинить страдание другому и даже любоваться этим страданием?
— Положим, о полной безопасности не могло быть и речи, — несколько успокоившись, сказал Пьер.
Котон утвердительно кивнул.
— Но ведь, — продолжал Мерсье, — когда-нибудь понадобится же людям заселять планеты. Как ты думаешь?
— Я в это не вдаюсь, — вяло промолвил Котон.
— А кто об этом должен думать?
— Те, кого это непосредственно коснется. Будущие поколения, — упрямо сказал Котон, и, глядя на него, Мерсье почувствовал тяжелую, непробиваемую стену.
В сущности, спорить было больше не о чем. То, для чего он сюда явился, Мерсье выяснил с предельной четкостью. Облик Котона стал ему вполне понятен: тупая косность, неумение, а потому и нежелание смотреть вперед, упорная неприязнь ко всему смелому, решительному, связанному, если необходимо, с риском.
Неужели есть еще такие люди?
Да, вот такой человек и сидит перед Пьером. И не один он боится риска, дерзаний. В спорах последних дней это четко выяснилось.
Пьеру захотелось узнать, как живет Котон. Есть ли у него близкие, друзья? Но не задавать же такой вопрос человеку, с которым нет никаких точек соприкосновения.
Подавленный, не в силах сосредоточиться на какой-либо мысли, Пьер вышел от Котона.
Теперь дорожка, которая привела его сюда, была оживлена. Избегая людей, Пьер шел невдалеке по чаще, следуя изгибам тропинки, незаметный для проходивших по ней.
Неожиданно набрел он на стоявшую среди густой зелени скамейку. На ней сидели двое. Юноша бережно держал обеими руками загорелую руку девушки и не отрываясь смотрел в ее глаза, ласково устремленные на него. Столько нежности было во всем их облике, что казались они совершенным творением неведомого скульптора, изваявшего чудесную группу, имя которой — Любовь.
Мерсье быстро свернул в сторону, но уже было поздно: его заметили, узнали.
Он услышал позади себя свое имя, произнесенное юношей вполголоса с оттенком почтительности и сочувствия.
— Как он здесь очутился? — удивленно, так же тихо спросила девушка.
Пьер ускорил шаги, не услышав ответа юноши.
Внезапно ему пришла мысль о возможности еще одной необычной встречи.
Резиденция Мирового Совета находилась недалеко от Парижа. Это Мерсье устраивало: предпринять снова какое-нибудь сложное путешествие при его нынешнем угнетенном состоянии было бы тяжело. Теперь ему предстояло только проделать в обратном направлении часть вчерашнего пути, да притом по дороге домой.
Работа членов Мирового Совета никак не укладывалась в определенные часы. В отличие от подавляющего большинства населения Земли они были перегружены.
Председатель Совета Олег Маслаков был так занят, что только в самых крайних случаях кто-либо решался обращаться к нему лично. Но Мерсье он принял тотчас же.
Маслаков сидел, казалось, спокойно, откинувшись на спинку кресла, словно инстинктивно стараясь использовать короткие минуты вынужденного отдыха.
Хорошо, когда есть от чего отдыхать!
Взгляд его глубоко запавших карих глаз был тверд и в то же время внимателен, доброжелателен. Однако не следовало злоупотреблять его временем. Мерсье начал без всякого предисловия.
— Мне надо поговорить об очень важном для меня…
Маслаков молчал.
— Но… — прерывисто дыша, добавил Пьер, — мне трудно об этом говорить…
Маслаков кивнул.
Внезапно у Пьера вырвался возглас отчаяния:
— Я не могу так… без дела!
Председатель все так же молча глядел на него.
Долгая пауза.
Решившись, Мерсье разом произнес:
— Я хочу просить отменить постановление Мирового Совета, — и с очень слабой тенью надежды поглядел на Маслакова.
Тот молчал.
Пьер потупился.
— Я понимаю, — сказал он, — что совет вряд ли сможет сделать это.
— Почему? — спросил Маслаков.
— Потому что… ничего не изменилось.
Опять пауза, на этот раз очень короткая.
— Итак, — сказал Маслаков, встав и невольно бросив взгляд на часы, где уже успело смениться несколько цифр, — ты сам ответил на свой вопрос. Мне добавить нечего.
Простившись с Пьером глубоко сочувственным взглядом, он быстрой решительной походкой вышел из комнаты — прямой, высокий, непреклонный.
«Что же мне остается?» — промолвил про себя Мерсье, выйдя из здания, где помещался совет, в пронизанный солнечными лучами парк.
И тут неожиданно, словно кто-то подсказал ему… «О да! Этого-то у меня никто не отнимет!»
С того дня он наглухо замкнулся в своей комнате и много дней почти не выходил из нее. Одна Ольга знала, чем он занят, но ни с кем об этом не говорила, даже с дочерью.
Жан Тэн вместе с Гердой Лагерлеф продолжал трудиться над созданием вулканов.
Одновременно они учили этому делу других. Чтобы усмирить буйные венерианские недра, таких специалистов потребуется немало.
Сейсмографы беспрерывно отмечают сильнейшие сотрясения в разных местах.
Чудовищны извержения старых и беспрерывно возникающих новых естественных вулканов.
Спустя некоторое время Жан и Герда стали работать порознь: каждый из них уже мог действовать самостоятельно, каждый получил свою группу помощников-учеников.
Работы непочатый край. Жан был предельно занят. Тут уже не уложишься в земные два-три часа обязательной работы в сутки. Да и как делить ее на обязательную и необязательную?
Жана тяготило, что пришлось оставить ваяние. Ничего не поделаешь: все силы и время надо отдавать неотложной работе.
Сейчас закладывали новый учебно-производственный вулкан вблизи большого пленочного дома и недалеко от опушки дремучего леса. Недавно здесь было обнаружено сравнительно неглубоко залегающее крупное скопление расплавленной массы. Из-за близости к жилью этот искусственный вулкан был включен в число первоочередных. Конечно, дом можно бы и перенести. Но пожалуй, овчинка выделки не стоит: пока еще очень трудно найти на Венере место, за которое можно поручиться, что и под ним не будет обнаружено большое количество магмы.
Поблизости от большого поставили маленький пленочный дом, где жили Жан и практиканты, находилась аппаратура управления на расстоянии широким огненным буром.
Поручив группу наиболее опытному из своих помощников, Панаиту, чернявому, очень молодому человеку с не по летам серьезным выражением узкого лица, Жан направился к лесу, чтобы детальнее ознакомиться с местностью. В герметически замкнутом микросамолете (специальной конструкции для тяжелой плотной венерианской атмосферы) он добрался туда за несколько минут и, оставив машину у опушки, вступил в чащу.
