Я ничего не ответил.
Миновав очередной туннель, мы внезапно оказались на поверхности земли, прямо напротив входа в купальню. Я поднял глаза на темную расщелину, в которую нам предстояло протиснуться, но посередине холма увидел шестерку наших преследователей – они ерзали на камнях, напряженно глядя вниз.
– Нехорошо, – заметил Мисрикс. Вервольфы с рычанием обернулись в нашу сторону и стали медленно сползать по склону.
– Назад, под землю! – крикнул я.
– Нет, – спокойно отозвался демон. – Беги к холму и что есть духу лезь наверх, прямо на них.
– И что дальше? – в отчаянии спросил я.
– Не знаю. Беги, – приказал он и со всей силы толкнул меня в спину.
Что мне оставалось? Я рванул вперед и с разбегу начал карабкаться на груду обломков. Оборотни зарычали, я тоже зарычал в ответ. Мисрикс взбирался позади, прикрикивая на меня, чтобы я не вздумал останавливаться. До волков оставалось каких-то десять ярдов, когда за спиной поднялся ветер. Я услышал шорох крыльев, и лапы Мисрикса подхватили меня под мышки.
Мы взмыли высоко в небо, подальше от надвигавшейся опасности. На мгновение демон повис в вышине, взбивая крыльями воздух, а затем поинтересовался:
– Где птицы?
– Там, – коротко ответил я, махнув рукой на восток.
– Это для них, – загадочно произнес он и перестал махать крыльями. Мы рухнули вниз, а потом изящно спланировали по дуге, которая сначала пронесла нас над головами беснующихся тварей, а потом подняла на вершину холма. Мисрикс поставил меня на землю возле самого входа в купальню. Оценив ситуацию, оборотни тем временем сменили направление и теперь карабкались по склону вверх.
– Идем, – позвал я, но демон медлил, пока не убедился, что стальные птицы нацелились на нас. Когда они вошли в штопор, Мисрикс бросил через плечо:
– Пора.
Я поспешно проскользнул через лаз, демон нырнул туда же, но его крылья застряли в узкой щели. Осторожно потянув за темные кожистые складки, я сумел-таки освободить его. Когда он вскочил на ноги, я пригнулся и заглянул в щель. Птицы были уже ярдах в пятидесяти, а снизу все явственнее слышался волчий вой. Демон снова сгреб меня под мышки и снес к подножию внутреннего склона.
Скользнув над развалинами, мы нырнули в один из резервуаров. Вода была ледяная, и я едва успел задержать дыхание. Барахтаясь и отплевываясь, я попытался вырваться, но у демона была железная хватка.
Его лапа легла мне на голову – и мысли вдруг свились в смерч, закручивающий сознание. Я превратился в торнадо и помчался куда-то вверх, через мерцающий оранжевый туннель. В глубине моих зрачков захлопал крыльями демон, и вот я в глуши Запределья, гляжу вниз с высокого дерева. Потом, оттолкнувшись, я сорвался с ветки – сам такой же демон, парящий над простором внутреннего океана. Вдоволь налетавшись, я повернул назад к берегу, а вдали показались очертания фантастического города с земляными курганами, испещренными сетью ходов. Я догадался, что это Палишиз – заброшенный город, который Арла описала в воспоминаниях о путешествии ее деда в Запределье.
Глухо ухнул взрыв, и я ушел на дно. По воде забарабанили осколки камней и черепицы и стали медленно опускаться вокруг нас. Когда Мисрикс отпустил меня, я всплыл на поверхность.
Следующее, что я помню, – как демон вытаскивает меня из бассейна и ставит на ноги.
– Скольких уничтожили птицы – неизвестно, так что надо поторопиться, – сказал он.
Мы поспешили к двери, не медля ни секунды. Но не успел Мисрикс повернуть ключ в замке, как одна из серебристо-серых тварей перемахнула через бассейн и скачками бросилась прямо на нас. Наконец дверь открылась, Мисрикс втолкнул меня внутрь и снова захлопнул дверь.
– Мы сделали это, – выдохнул я, без сил сползая по стенке.
– Да, – согласился демон, переведя дыхание, – но теперь они знают, где мы.
Я насухо вытерся и переоделся в старый костюм Белоу. Сидел он на мне подозрительно идеально. В комнате, служившей отцу и сыну кухней, Мисрикс приготовил мне салат. Я уселся за стол с тарелкой и куском хлеба, а демон устроился напротив с чашкой настоящего озноба. На мою просьбу приготовить и мне чашечку он молча пододвинул мне свою. После озноба, как всегда, захотелось курить, и демон снова исполнил мое желание. Мы задымили вместе. От забытого вкуса озноба на глаза навернулись слезы. Я потянулся к карману и вытащил клочок бумаги, найденный в лаборатории. Разгладив его на столе, я взглянул на символы и протянул обрывок демону.
Тот выпустил тонкую струйку дыма и поднес бумажку к вооруженным очками глазам.
– Это я и искал, – заявил он. – Это оторванный уголок рукописной книги – единственной, с которой отец никогда не расставался. Ее написал отцовский наставник, Скарфинати, и в ней описаны секреты мнемонической системы. Теперь книга у вервольфов, и, кстати, Грета вполне сносно читает.
– Давным-давно Белоу что-то говорил мне об этой системе, но я уже почти не помню, в чем ее смысл.
– Отец любил рассказывать мне об этом. Смысл заключается в следующем. – Демон выдержал театральную паузу и неторопливо затянулся сигаретой. Он явно наслаждался ролью лектора. – Владеющий этой техникой создает в своем воображении дворец. Причем представляет его в полном сознании и с предельной концентрацией воли. Когда дворец пускает корни в памяти, приходит время обставлять его предметами – скажем, здесь поставить вазу желтых роз, там повесить зеркало, сюда положить белый плод… Каждый из этих предметов означает нечто, что необходимо запомнить. Ваза с цветами, например, может соответствовать философскому изречению или математической формуле. Чтобы вспомнить формулу, нужно просто отыскать эту вазу во дворце своей памяти.
– Дворец символов… – задумчиво произнес я. Демон кивнул.
– Отличный Город отец создавал по тому же принципу. А когда город выстроили в реальном мире, из коралла и хрусталя, каждый камушек для него был физическим воплощением значимой идеи, гениальной теории или памятного опыта. Так что вон те развалины, – демон кивнул в сторону города, – не что иное, как руины его памяти. Отец частенько, блуждая по городу, натыкался на какую-нибудь потрескавшуюся химеру или поваленную колонну – и заново обретал утраченную частичку себя самого. Однажды он нашел кусочек фрески с пеликаном и разрыдался, как ребенок…
– Значит, белый плод взорвал дворец в его сознании, а заодно разрушил и его воплощение в реальном мире, – резюмировал я.
– Мне так нравится думать о белом плоде… – с улыбкой произнес демон.
Я яростно затушил сигарету и так впился зубами в лист салата, словно это был кусок мяса.
– Он построил новый, – обронил Мисрикс.
