– Не один ваш город в таком положении. Ангельских колоний десять, и возле каждой творится то же самое.
– И везде стервы нападают на детские приюты? – задохнулся от злости Лодар.
– Не везде, – протянул Дорайс, – не везде… Но я знаю, например, что в одном из городков стервы уничтожили тот самый военный гарнизон, который был направлен для обуздания этих тварей. В другом – разгромили зачем-то городские библиотеки. Ну, и так далее. И ни в одном случае правительство не приняло мер. Вот и думай.
– Думай, думай! – Лодар окончательно взорвался. – Наверняка стервы делают достаточно много для военных и для президента, тайно, а нас уверяют, что правительство тут ни при чем!
– Вот что, – сказал Дорайс. – Вы, Хинкап, можете отличить ангела от человека. Так?
– Я? – Хинкап уставился на него.
– Вы же сами рассказывали, что хозяйка того дома, в котором вы жили там, в лесу, казалась вам древней старухой?
– Да, ну и что?
– У нас тоже есть такие люди, но их до обидного мало. И свойством этим обладают только женщины – например, жена Лодара. Но протащить женщину на территорию правительственного комплекса невозможно, с этим – крайние строгости. Я попрошу, чтобы вам изготовили перстень с пыльцой вертаса, и когда мы будем добиваться приема, вы так или иначе встретитесь с кем-либо из верхушки. Вот и разберемся, почему стервам устроено вольное житье.
– Ничего не понимаю, – сказал Хинкап. – Потрудитесь объяснить. Я в этих ваших дворцовых интригах что-то совсем запутался.
Дорайс рассмеялся.
– Вы, Хинкап, совершенно напрасно сердитесь. Не так уж трудно разобраться. Но – извольте. Пыльца цветков вертаса, вот в чем дело. Когда вы прибыли к нам, вертас цвел, и вы, вдохнув случайно его аромат, увидели истинный облик того существа, которое встретило вас у катера. Не ребенок, а старуха. Древняя старуха, стерва-ангел. Мы давно подозреваем, что правительство частично состоит из стерв, но доказать этого не можем. Им ведь не стоит труда преобразиться, красота – слишком явный признак, и они, случается, меняют лицо. Но для этого должны быть серьезные причины. Стервы
– утонченные эстеты, утратить ангельский лик они решаются только по солидным поводам. Ну, а если они задумали, например, превратить наше государство в страну ангелов? Тогда им необходимо быть в правительстве. Ради этого, я думаю, они согласились бы сменить шкуру. Вот вы и поможете вывести их на чистую воду.
– Как?
– Если при вас будет перстень с пыльцой вертаса, вы легко определите, кто из этих, верхних, нормальный человек, а кто – ангел. И скажете нам. Вы согласны, надеюсь?
Хинкап кивнул. Что ему оставалось? Да он и не испытывал добрых чувств к стервам после всего, что узнал о них. Вот только Сойта… Хинкап упорно не желал верить, что Сойта может быть замешана в грязных делишках ангелов. Он просто не мог в это поверить, все его существо сопротивлялось этой мысли, Сойта в его глазах оставалась истинным ангелом – чистым, добрым, обаятельным существом. Женщиной…
– Хорошо, – сказал Хинкап. – Рад буду помочь вам.
…Хинкап сел сзади. Он обхватил голову руками и пытался справиться с нервной дрожью, с отвращением и ненавистью, охватившими его. Он слишком долго сдерживался там, на приеме у третьего секретаря господина президента. Дорайс сидел впереди, рядом с шофером, и тоже молчал, не задавал вопросов, вообще не пытался заговаривать с Хинкапом, только иногда смотрел на него через плечо, искоса. Лишь когда проехали больше половины пути, Дорайс попросил шофера остановить машину, пересел к Хинкапу и, едва автомобиль тронулся с места, спросил:
– Не ожидали такого?
Хинкап кивнул, откашлялся и сказал:
– Да, знаете… трудно было ожидать…
Они снова замолчали надолго. Хинкап все еще задыхался. Он видел перед собой жуткие сморщенные хари, уродливые, злобные, возникавшие на месте цветущих молодых лиц, едва он подносил к лицу руку с перстнем. Стервы-ангелы… секретариат господина президента на две трети состоял из ангелов. Самого президента Хинкап не видел, да и вряд ли, думал он, придется увидеть, – но то, что он теперь знал, заставляло предположить, что и президент – из той же компании. Зачем? Зачем, пытался понять Хинкап, ангелам нужно захватить власть? Ведь большинство ангелов живет в лесах, да и всего-то их в стране… а вдруг на самом деле их гораздо больше? Видимо, им нужно все – или ничего. И потому только часть их занимается политикой, подготовляя будущее, – и все выглядит так, словно правительству нет дела до ангелов, живущих в лесах… и только когда жители городов, расположенных рядом с колониями отшельников, начинают требовать каких-то мер, президент посылает военных, зная, что никакого вреда они причинить не могут. Зная?..
– Скажите, Дорайс, – спросил почтальон, – а всегда ли женщинам был запрещен вход на территорию правительственного комплекса?
– Нет, – ответил Дорайс, – это правило введено не слишком давно.
– Это совпадает с официальным отходом ангелов от государственной деятельности, с переселением их в леса?
Дорайс уставился на почтальона.
– Проклятие… – прошептал он. – Как же так…
Хинкап вышел прогуляться. Он медленно шел по тротуару вдоль нарядных витых оград, за которыми, в зелени и цветах, стояли особняки. Разговоры, разговоры… Третью неделю они с Лодаром в Столице, и, кроме приема у третьего секретаря, ничего не добились. Петиция отдана в канцелярию президента, и ни ответа, ни привета. А Дорайс и его друзья каждый вечер говорят, говорят… Нельзя сказать, чтобы это были разговоры ни о чем, но в последние дни у Хинкапа создалось впечатление, что ни на что другое, кроме разговоров при закрытых дверях и зашторенных окнах, эти люди не способны. Они даже не способны провести элементарное сопоставление и сделать выводы, обобщив группу фактов. Невольно Хинкап сравнивал их с ангелами. Стервы лишнего не говорят. Они действуют. Неясно, чего они добиваются, но тратить энергию на бессмысленную болтовню – не в их правилах. И совершенно ясно, что просто так они не сделают и шага. Все рассчитано и взвешено. А Дорайс? Он и его компания каждый вечер принимаются заново рассматривать и обсуждать варианты будущего страны – с ангелами и без них; создают проекты уничтожения ангелов – проекты, которые никогда не будут реализованы; рассуждают о том, что для стерв нужно создать особые резервации и принудительным порядком переселить их туда, чтобы стервы жили под постоянным контролем и наблюдением; предлагают поднять шум в печати и заставить, вынудить ученых заняться наконец всерьез проблемой мутантов… и ничего при этом не делают. И некоторая, так сказать, недостаточность аналитических способностей этой компании, отсутствие трезвого взгляда на вещи бросается в глаза даже ему, Хинкапу… а что он такое? Почтальон, всего лишь! Столичные бурлили… но что-то было во всем этом неуловимое… Хинкап сказал бы, пожалуй, что они не бурлят, а булькают. Бесконечная говорильня утомила Хинкапа. Он стал все чаще думать, что пора бы наведаться к катеру – вдруг там уже сидит спасательная группа и ждет его? Он, Сол Хинкап, торчит здесь, в Столице, без всякого смысла. То, что он мог сделать, чтобы помочь в борьбе против ангелов, он уже сделал, – выяснил, что правительство в основном состоит из стерв. А больше он ничего не может. Он вообще не вправе вмешиваться в местные дела. Не пора ли вернуться к катеру?..
